Фадеич лично руководил обыском в квартире гражданки Романовской. Здесь же находился задержанный Рудольф Мюллер, немец по происхождению, и резидент фашистской шпионской сети по призванию. Хитрить Синцову особо было нечего, и, глядя в глаза Рудольфу, он изложил всю информацию о его шпионско-диверсионной деятельности, которой уже располагал к настоящему времени. Матвей Фадеич с нескрываемым удовольствием, наблюдал, как меняется лицо фашистского резидента, как слетает с него вся его буржуазная спесь, как в глазах мелькает испуг, как руки шпиона начинают мелко дрожать, а испарина покрывает бледный, как у покойника лоб.
Господин Мюллер подавленно молчал, стреляя в разные стороны настороженно-испуганным взглядом. Молчал он как раз до того момента, пока не был вскрыт подоконник и извлечён на свет божий завёрнутый в тряпку свёрток. Глазам Матвея Фадеича открылись все шпионские тайны господина Мюллера – пистолет иностранного производства, бутылёк с ядом, специальная шпионская фотоаппаратура, какие-то микроплёнки, блокноты с шифрами. Молчать дальше было бессмысленно, и Рудольф Мюллер произнёс:
– Я всё скажу, пишите. Я немецкий разведчик, направлен в вашу страну с заданием вербовки служащих военных заводов, командиров красной армии. В мои задачи так же входило установление связи с троцкистским подпольем, организация диверсий на промышленных объектах, в том числе и на военных заводах. С августа тридцать пятого по сегодняшний день, мною завербованы: два командира красной армии, их фамилии…
***
Опять пришёл туман, укрывший всё в непроницаемо жёлто-зелёный цвет, когда в очередной раз всё развеялось, я оказался в какой-то другой квартире.
***
Матвей Фадеевич Синцов сидел за столом в прокуренной комнате, числящейся как конспиративная квартира УНКВД, снятой специально для встреч оперсостава с агентурным аппаратом. Было пять часов утра первого января нового 1937 года.
Матвей Фадеич опрокинул в себя очередной стакан из опустевшей поллитровки, возвышавшейся на столе среди нехитрой закуси. Засмолив папироску, младший лейтенант Синцов погрузился в тяжёлые размышления:
«Да, – вздыхал он, – всё пошло как-то не так. Такую делюгу поднял, таких карасей прищучил. Да что карасей, настоящую щуку словил, это ж не просто так, это ж натуральный шпион из абвера попался, да как попался, ведь любо-дорого посмотреть и все доказательства налицо. А сколько врагов вместе с ним потянул, это ж два командира, четыре инженера, пятеро рабочих, даже один выпердыш с райкома, а сколько этих артистиков, это ж человек пятнадцать скрытых троцкистов – перечислял Матвей Фадеевич. А пособники, типа этой курвы Романовской, это ж, в общем-то, числе – человек двадцать пять под суд пошли. Это ж целая шпионская сеть, террористическая организация, это ж понимать надо».
Синцов слил остатки водки в стакан, и с нежностью поглядел на Нину, прикорнувшую на кровати, затем вновь завздыхал, жалуясь на свою судьбу:
«А что в итоге? Товарищ Синцов раскрыл шпионскую сеть и награждается денежной премией. Даже «почётного чекиста» суки не дали.