охватил страх, я даже на секунду забыл о боли.
– Что происходит? Со мною никогда такого не было.
Дверь отворилась, и в комнату вошла женщина средних лет в белом застиранном халате и белой шапочке. В руках ее был небольшой лоток со шприцами и препаратами. Ее темные волосы были аккуратно собраны в кичку на затылке. От ее глаз к вискам бежали веселые морщинки.
– Ну наконец-то, пришел в себя. Мы уже заждались тебя.
Она широко улыбалась, а голос ее был добрым и приветливым, как у ведущей телепередачи «Спокойной ночи, малыши».
– Мы тебя завтра ждали. А ты, видишь как, сегодня оклемался. И Георгий Иванович сказал, что ты только завтра, а в среду уж точно. Георгий Иванович – наш главврач.
– Я что, в больнице? – с ужасом спросил я.
– А то где же? В больнице, касатик.
Она поставила лоток на тумбочку у изголовья моей кровати и достала из него шприц.
– Высунь ногу из-под одеяла, я тебе укольчик поставлю.
Я подчинился.
Она потерла место укола ваткой, и в палате повис сладковатый запах спирта.
– Погоди, не убирай ногу, еще один укольчик. Так, молодец. А теперь проглоти вот эти таблеточки.
Она протянула мне блюдце, на котором лежало несколько разноцветных таблеток.
– Запей.
Она протянула мне стакан с водой.
Я, как загипнотизированный, послушно выполнял все ее приказания.
– Сейчас ты поспишь пару-тройку часиков, а проснешься, я тебе завтрак принесу. А то ты очнулся ни свет ни заря. Сейчас пять утра. Поспи. Как проснешься, к тому времени и повара наши придут. А часиков в восемь дружкам твоим позвоню, что доставили тебя сюда четвертого дня. Они номера телефонов свои оставили. Родителям твоим брякну, пусть порадуются.
– Извините, – сказал я. – Как мне вас называть?
– А очень просто, Любовь Васильевна я.
– Любовь Васильевна…
Собрался я с духом.
– А что я здесь делаю?
– Как что? Лежишь. А мы тебя лечим.
– Это я понял. Как я сюда попал? Что со мною?
– А ты что же, ничего не помнишь?
Я энергично помотал головой и тут же скривился от боли в позвоночнике.
– Дак с крыши ты брякнулся и прямо об землю. Хорошо, что на кучу песка упал, а то бы сейчас был мешок с костями. А так сотрясение мозга, ушибы, гематомы. Пустяки, в общем. Через две недели порхать будешь как бабочка.
– А чего меня на крышу занесло?
– Как чего? Кино вы там снимали.
– Точно! Кино снимали.
Память постепенно возвращалась ко мне в виде неясных, размытых картин, которые становились все четче и резче, как появляется изображение на фотобумаге, опущенной в проявитель.
– Повезло тебе, Андрей…
Продолжала медсестра, собирая на свой лоток шприцы и использованные ампулы.
– Точно. Андрей! Это же мое имя. Андрей Николаевич Дорохов. Актер.
– Так вот я и говорю, повезло тебе. С такой высоты шмякнулся, а хоть бы хны. Глупости в виде сотрясения и