и жду от людей того же самого. Тех, кто работает хорошо, я поощряю. Кто меня обманывает или не справляется – наказываю. Любовь и ненависть в этой схеме совершенно лишние.
– Не сердитесь, Артём, – Майя мягко коснулась его плеча. – Вы прекрасный администратор, я в этом уверена. Но сейчас вы морочите мне голову, и я никак не могу понять, почему – отсюда все эти неприятные вопросы.
Повисла пауза, а потом он сказал, глядя в сторону – и голос его звучал уже не резко, а как-то жалобно:
– Простите, Майя Михайловна. Я не морочу вам голову. Просто пока не хочу делиться своими догадками. Лучше, если ваше первое впечатление будет непредвзятым. Пожалуйста, не надо меня пытать!
– И охота вам играть в таинственность, – вздохнула она, удостоверившись, что по доброй воле он со своим секретом не расстанется. – Хотите молчать – молчите, что я могу поделать? Но потом…
– Потом вы, конечно, всё узнаете, – поспешно посулил Артём, и после этого о проблеме, которая свела их вместе, они в пути не говорили.
Почти до конца перелёта Артём оставался таким растерянным и хмурым, что Майя даже пожалела о своей попытке залезть ему под кожу: «Подумаешь, чего-то недоговаривает! Я бы сама обо всём догадалась. Не я ли, в конце концов, профи в том, чтобы понимать невысказанное?» Она склонялась к мысли, что Артём, действительно, влюблён. Неизвестно только, в кого именно – и есть ли какая-то связь между его влюблённостью и «полтергейстом» в гостевом доме. Может, и нет её, этой связи – а дело всего лишь в том, что реплика Майи о слабости к кому-то из подчинённых угодила принципиальному Артёму в больное место.
Впрочем, во время посадки хорошее настроение к Майиному спутнику вернулось. Из самолёта он выходил с улыбкой до ушей и глазел по сторонам с таким видом, что сразу было ясно: соскучился.
– Сколько же вас не было дома, Артём? – шагая с ним рядом, полюбопытствовала Майя.
– Всего-то десять дней, – отозвался он и добавил, словно прочитал её мысли: – А соскучился, будто полгода болтался неизвестно где. И как вы только в ней живёте, в своей Москве?
– Нормально живём, – пожала плечами Майя. – Мне нравится.
– Она такая огромная. Машины и люди – все куда-то несутся. Я там себя чувствовал… – Артём поморщился, подбирая метафору, – я там себя чувствовал щепкой в горной реке. Исчезнешь – никто и не вспомнит. Но это ещё куда ни шло, к этому можно привыкнуть. А что у вас вообще не пригодно для жизни – так это климат.
Майя вздохнула:
– К нему-то мы как раз привыкли, куда деваться? – и, вспомнив о климате, вдруг спохватилась: – А где мой плащ? В самолёте забыли, что ли?
– Не волнуйтесь, тут он, – Артём приподнял руку, через которую была перекинута и его, и Майина верхняя одежда, – Но до воскресенья он вам не пригодится. Разве это не здорово, Майя Михайловна?
– Здорово, кто бы спорил, – снова вздохнула она.
Путешественники