но она резко посылает меня указательным пальцем на длинной, вытянутой руке себе куда-то за спину.
Я отхожу, она остается справа и пытается сосредоточиться на картине. Я тоже пытаюсь, но в итоге только и делаю, что искоса поглядываю на Мерси.
– Ладно, – вспыхивает она, – ты можешь стоять и смотреть картины недалеко от меня. Но, Бога ради, не слишком близко и, – пауза, – молча, – точка.
Мерси отворачивается.
О, да это успех.
Я, как хороший мальчик, стараюсь не мешать Мерси до конца. Она довольна, и теперь мы бредем по длиннющей двадцать девятой.
– Длинное корыто, – говорит Мерси, указывая на Опель Инсигния. – Длинное корыто-универсал, – указывая на Опель Астра.
Мерси не различает марки машин, и вся ее классификация сводится к трем наименованиям: корыто, катафалк, прикольная.
– Слышал про хрень в кинотеатрах?
А еще она любит задавать неожиданные вопросы.
– Да, пару дней назад.
– И ты, значит, не в курсе, что это прокатилось по всей планете?
– По всей планете?
Мерси насмешливо глядит мне в лицо.
– Ты вообще новости не смотришь, да?
– А зачем?
– А как ты вообще тогда узнал?
– Да КаКа сунул газету под нос.
– Кто, прости?
– КаКа, мой коллега.
Пузырь смеха вырывается из легких Мерси и лопается где-то у нее во рту.
– Да, это очень в твоем духе – назвать коллегу ка'кой.
– Я не называю его ка'кой. Я просто имя его сократил.
– О, да это меняет положение! – Мерси хихикает в ладошку.
– Да ладно тебе, – я отмахиваюсь.
Вечернее солнце катится вниз, ко всем чертям.
– Ну, расскажи мне о нем.
– Да нечего о нем говорить. Он вечно болтает, потому что ему скучно.
– И о чем он рассказывает?
Мерси уже не смеется, ей просто любопытно.
– Да о том, о сем, – я пытаюсь выловить из памяти хоть одну историю КаКи, но у меня плохо получается.
– Ты что, его не слушаешь?
– Слушаю, конечно, – я делаю возмущенное лицо, но Мерси мне не верит.
– Ну давай, хоть что-нибудь.
Мерси складывает руки на груди и вызывающе на меня смотрит.
– Ну, вот про кино он мне сказал.
– А еще?
– Еще?.. О, у него однокурсник в психушку попал.
– Да не сочиняй! – Мерси отмахивается и бредет дальше.
– Эй, да я серьезно!
– И как это случилось?
– Ладно, ладно. Я его не слушал. Но про парня-психа – правда.
– Жалко.
Мерси как-то задумчиво смотрит вперед.
– Что именно?
– Парня. Считай, теперь его будто и не существует.
Вот уж правда.
6
Погода в тот день определенно мне нравилась.
Когда Марисоль позвонила мне в первый раз, время только перевалило за полдень, и небо начало окрашиваться в цвет циркона.
Я скрестил пальцы