не было, но он знал, что его ждут. Это вело его к берегу. Ципора стала кричать, звать мужа, но… увы, ее губы уже стали клювом, и из него вырывался лишь клокочущий стон.
Этот призыв услышал Ариэль. Он поднял голову и увидел маленькую ласточку-береговушку, казавшуюся точкой на фоне неба. И сердце дрогнуло… Он почувствовал огромную тревогу. Ласточкин крик разрывал душу. Ариэль протянул к ней руки…
А в этот миг Нирод понял причину своей ненависти к влюбленным. Ему, иссушенному старцу, нравилась гордая горянка. Он неистовствовал, когда видел, как молодые сильные руки рыбака касались ее трепетного тела. Он сам, и только сам, желал быть на месте молодого мужа. А теперь, сотворив страшное превращение, он не утешился. Что с того, что она птица? Ведь все равно они вместе. И колдовство продолжалось.
Ариэль метался в воде, не замечая, что теряет человеческий облик. Он превращался в дельфина. Птица кружила над морем, дельфин, утомленный неравной борьбой, качался на воде. Колдун же колдовал. Меж тем на небе собирались тучи.
Природа, возмущенная кощунственным вмешательством Нирода, исступленно сопротивлялась ему. Грозовые разряды пронзали небо и море. Гремел гром. Но и его могучий, предостерегающий рокот не остановил колдуна. Карлик впал в транс. Ему мало было одного превращения, он желал унизить, растоптать души влюбленных…
И колдун вызывает на пылающем небе картину детских снов Ципоры и Ариэля. На гигантском экране возникают синие горы, бурлящая река, маленькая избушка. Потом картина сменяется видом голубого залива. Дельфин и птица зачарованно смотрят на видения и… вспоминают свои детские сны. В одном порыве они бросаются друг к другу. Сверкающие разряды молний разрывают злобный мир Нирода, а сам он уносится ураганным ветром в неизвестность…
И в этот же миг утихла гроза, а на горизонте появился город.
Далеко-далеко горы, а море близко-близко.
На дне старой лодки, прижавшись друг к другу, сидят двое – прекрасный смуглолицый юноша и девушка с золотистыми волосами. Они о чем-то доверительно шепчутся и тихо-тихо смеются. Этот счастливый смех звенит, как вестник Добра, а звуки его, как пение райских птиц, летят в поднебесье.
Наталья Терликова, Иерусалим
Когда я выпускала газету «Шма», в ростовской синагоге как-то спросила нашего раввина:
– Скажите, рав Эльяшив, можно ли правоверной еврейке в субботу сочинять романы?
Рав Эльяшив Каплун рассмеялся и ответил:
– Сочинять можно, записывать нельзя.
Я запомнила эту фразу, и когда переехала на ПМЖ в Израиль, начала сочинять роман «Приключения ростовчанки в Израиле».
В суете будней я не страдаю томленьем духа, поэтому сочиняю исключительно по субботам.
Слава Творцу, сегодня понедельник – и я решила записать некоторые миниатюры и стихотворения из этого романа.
Посвящается израильской медицине
а конкретно –