принцессы, но она уже выросла и хочет чего-то взрослого! Он никогда не смирится с тем, что она повзрослела, не признает это. Она любит его больше жизни и это правда, но в такие моменты отец бывал просто невыносим. По мере приближения к дому, раздражение нарастало. Возле парадного входа она увидела Никиту, оставившего своё занятие по украшению арки цветами и махавшего ей единственной рукой.
– Привет принцесса! Скоро совсем старая станешь, а? Я тебя вот такой малюсенькой помню. Тебе было час то отроду, представляешь? А вон какая вымахала! Серый только и разговору, что о тебе! Достал уже старика. – И он немного нахмурился.
– Привет дядя Ник. Тебе не кажется, что всё вокруг слишком розовое для такой большой дамы как я? – Она раздраженно фыркнула и скрестила руки на груди.
– Ой-ёй. Тебе значит не нравится, да? Говорил же я твоему папке, что цвет этот устарел, но он и слушать не стал. Ты же его знаешь. – Он растерянно крутил цветок в руке.
Она заметно выдохнула и расслабилась. В конце то концов какая разница какой цвет, главное, что они любят и стараются ради неё.
Войдя в парадную, минуя фигуру старейшин, завораживающую своим блеском, она направилась прямиком к себе в комнату. «Как погуляла милая?». Голос матери заставил вздрогнуть всем телом от неожиданности. Она терпеть не могла, когда та вот так вторглась в её личное пространство, но подавила в себе это негативное чувство, отгородив от неё сознание, прекрасно зная о её привычке копаться в мозгах и врождённом любопытстве. «Хорошо мам». «Отец как всегда переживал. Не могла бы ты быть к нему немного снисходительнее дорогая? Ты же знаешь как он относится к твоим прогулкам с Сергеем». «Мам давай не будем начинать этот разговор, хорошо?». Дверь отворилась, и в комнату вошла Мила, облачённая в платье цвета золота длинной до пят, на миниатюрных запястьях красовались украшения, инкрустированные множеством драгоценных камней, густые вьющиеся волосы были собраны в хвост, обнажая изящную шею. «Она просто идеальна, а когда было иначе?», – подумала она, глядя на мать, и сделала это слишком громко. Мила вопросительно вскинула бровь. Она подошла чуть ближе и погладила её по щеке. Ариша любила, когда мать так делает, это движение напоминало детство, выражало необъятную любовь, которую она ей дарила и продолжает дарить. А ещё этот жест был символом надежности и давал ощущение защищенности. «Ты даже не представляешь насколько ты прекрасна моя дорогая. Ты взяла всё самое лучшее от меня и от твоего одарённого природой отца». Голос матери звучал в её голове, успокаивал, ласкал, будто качая и напевая любимую песенку.
– Да, знаю. Но у меня нет и меньшей части той силы, которой обладает отец. По иронии судьбы дочь самого миссия может лишь исчезать.
– Ты же слышала, что говорил по этому поводу твой дед? Сила проявляется в полной мере лишь в момент семнадцатилетия. Подожди ещё немного, это уже завтра.
Она не знала что ответить и просто кивнула. Мать заулыбалась прекраснейшей из улыбок.
– Киваешь как твой отец. – И обе они весело расхохотались.
В