сторонам, не зная как поступить. Она обнаружила, что вход в дом, несмотря на наличие милицейской машины, никто не охраняет. Впрочем, местные жители даже не пытались проникнуть на запретную территорию, жались возле забора. Вика же немедленно воспользовалась преимуществом и, стараясь не привлекать внимания, мышкой скользнула за чугунную калитку. Остановить ее было некому и она, обогнув дом, оказалась во внутреннем дворе. Благодаря теннисным туфлям на резиновой подошве, ее шаги по вымощенной плитками дорожке, были практически бесшумными. Она еще издали увидела небольшую группу людей, собравшихся у пруда, и остановилась в отдалении. Ее появления никто не заметил.
Раздумывая о том, стоит ли подходить ближе, Вика оглянулась на дом. Вблизи он оказался довольно низким, приземистым, с серой, потемневшей от времени кровлей. Дом был построен в форме буквы "П" и защищал внутренний двор от всех возможных ветров, кроме восточного. Во дворике рос кряжистый столетний дуб, а те деревья, которые Вика видела раньше издали, оказались липами, а вовсе не яблонями. Яблони росли дальше, ближе к пруду, но яблок на них было немного и они явно измельчали без должного ухода, а на вкус наверняка оказались бы несъедобными.
Три человека в форме плотно обступили какое-то место на берегу. Один из них что-то обмерял и фотографировал. Другие наблюдали за ним, негромко переговариваясь. До Вики долетали лишь обрывки отдельных фраз, но и от них у нее по коже побежали мурашки. Она больше не сомневалась – там, в густой траве на берегу пруда лежит труп.
Когда вы читаете о таких вещах, вам кажется, что с вами такого произойти не может. В лучшем случае – все это просто вымысел, а в худшем это случается с кем-то другим. И вот сейчас она стоит в двух шагах от трупа. Всамделишного и наверняка отвратительного, а ноги, вдруг ставшие ватными, лишают ее возможности уйти как можно скорее. Уйти было необходимо, уйти быстрее, пока ее еще не заметили. Вика и рада была бы поступить разумно, да только вот тело ей почему-то не повиновалось.
Немного поодаль от деловито копошащихся стражей правопорядка стояла еще одна группа людей. Двоих из них Вика узнала – это были Двуреченский и тот, насупленный, что прогнал ее вчера от ворот дома. Третий оказался гораздо моложе, но определенно принадлежал к числу гостей. Причислить его к мужьям престарелой актрисы для Вики казалось затруднительным, а никакой другой роли для него она в данный момент придумать не могла. Кстати, его она тоже узнала, хотя и не сразу. Это был не кто иной, как популярный лет десять назад певец, кажется, Окунцов его фамилия. Последние лет пять он совсем не появлялся на экране, о его концертной деятельности тоже ничего не было слышно, а в зените славы он запросто собирал стадионы, Вика даже припомнила пару строк из популярной тогда песенки. Окунцов все еще был хорош, хотя оказался гораздо ниже, чем представлялось Вике. Его длинные соломенные волосы уже начали понемногу редеть, а вместе с пышной шевелюрой пропадало и его мальчишеское обаяние. Согласитесь, лысеющий мальчик – это выглядит как-то пошло.
Все