остался только один глаз. Кто-то, какие-то твари, основательно над ним поработали, но девушка ни на минуту не усомнилась в том, что перед ней ни кто иной, как Софья Аркадьевна, та самая, что вчера пыталась громогласно обвинить безответную Катю в воровстве.
Вика почувствовала, как у нее в животе что-то перевернулось, тошнота подкатила к горлу, а глаза застлал сизый туман. Наверное, выглядела она в ту минуту паршиво, так как дядька, который до сих пор занудно требовал от нее немедленно покинуть место происшествия, вдруг чертыхнулся и, подхватив ее под руку, оттащил в сторонку, под тень деревьев.
– Господи, как же это случилось? Что с ней? – пробормотала Вика, едва отдышавшись.
Милиционер не обязан был ей отвечать, но он почему-то ответил:
– Несчастный случай. Поскользнулась в темноте, упала, не смогла выбраться и в конце концов захлебнулась. В возрасте все же была, понимать надо.
– А как же это? – удивилась Вика, ткнув себя пальцем в живот, в то самое место, где заметила у Софьи расплывшееся кровавое пятно.
– Глазастая, – неожиданно одобрил опер. – Ты чья же будешь? Я что-то не припоминаю. Вроде, говоришь, соседка… Корнешовых, что ли? У них вроде племяшка в городе.
– Нет, я не Корнешовых. Я ничья. Я дом сняла на месяц, бабы Маруси. Знаете?
– Ах, этот. Как не знать, – протянул тот, кивая. – Ну что ж, добро пожаловать. У нас тут места славные. – Он покосился в сторону трупа и неловко прокашлялся. – Тебя как звать?
– Викторией.
– Ягодка, значит. А я участковый здешний, Федор Карпович.
– Очень приятно, – попыталась улыбнулась Вика, радуясь, что ее больше не гонят. – Так откуда у нее рана на животе, если это несчастный случай? – окончательно осмелела она.
– Так на корягу напоролась. Их здесь возле берега – немерено. Из-за этой раны она и не смогла выбраться, я так думаю. Ослабела быстро от потери крови – и кранты. Много ли старухе надо?
"Слышала бы это Софья Аркадьевна!" – усмехнулась про себя Вика, вспомнив старую кокетку, стремящуюся к вечной молодости.
– Странно, что она не звала на помощь. Дом довольно близко. Не сразу же она на дно пошла?
– А ты дотошная, – беззлобно усмехнулся Федор Карпович. – Только неопытная еще. Баба-то эта могла и сознание потерять. А может от испуга сердчишко прихватило – всякое бывает. Вот и не крикнула.
– Нет, она кричала.
– А ты откуда знаешь?
– Слышала. Правда, я слышала только один крик, но он был, это точно.
– Ну что ж. Одного раза маловато будет. Ночью ведь все случилось, спали все. Вряд ли успели понять, что происходит. Опять же, выпили накануне крепко. От тех двоих – он небрежно мотнул головой в сторону гостей Гаевской – перегаром разит, аж тошно. А третий, который с бакенбардами, жвачкой рот набил, благоухает как "Риглис Сперминт".
Почему-то название популярной жевательной резинки прозвучало в его устах как ругательство.
Вика немного помолчала, раздумывая,