начнёт своё движенье,
И было это загляденье,
Ведь дно её, всё ледяное,
Скользило по снегу стрелою!
Мог править также и ногами,
Что заставлял её кругами,
А то и вовсе уж юлою,
Вращаться вместе – Ах! – со мною,
Одновременно вниз летевши,
Как будто был на ней сам леший!
И было много, так желавших
Скатиться, даже много старших.
Им отказать в моей ли силе?
Лишь в горку сами бы взвозили.
А были те, что даже в тазе
Слетали вниз в своём экстазе,
Юлой вращаяся по ходу,
Мою в том взявши тоже моду,
Спеша скатиться вновь азартно,
Ведь это было так приятно!
Наш дом далече был от горки,
Но он стоял чуть на пригорке.
«Караул! Волк!»
На лыжи я поставив ноги,
Съезжать мог к самой аж дороге,
От дел избавясь, вечерами,
Коль упаду, не быть чтоб в сраме,
Во тьме ведь мало уж прохожих,
Не застыдят: «Упал! Ты что же?».
Катался я без палок сроду
На удивление народу,
Зато имел приспособленье,
У лыж чтоб не было стремленья,
Коль упаду, умчать куда‒то,
Ведь их собрать вновь трудновато
В снегу, без них вон увязая…
То мысль деданечки лихая
И оказалась в этом ловкой,
Соединить чтоб их верёвкой,
Концы к носкам тех привязавши, —
Ах, как умны идеи наши! —
Саму ж верёвку ту – на шею…
Вот так кататься я умею,
И не страшны бугры и кочки,
Ведь лыжи мчат на поводочке!
А для устойчивости пущей
Я с интуицией присущей
Вперёд с наклоном мчался с горки,
Присевши чуть, и взгляд мой зоркий
Сверлил пространство предо мною,
Не встал чтоб кто‒то там стеною,
В неё чтоб больно не вонзиться,
А то нам будет враз горчица…
Вот так же я с пригорка поздно
Съезжал однажды. Тьма. Морозно.
И уж пора домой бы надо,
Как вдруг прегромкая тирада
Тревожных слов тишь поразила,
И их была такая сила,
И голос так надрывно звонкий,
Что больно стало перепонки, —
Так звук был колок, звонок, резок,
По рельсу как битьё железок:
«Волк! Караул! Ой, помогите!» —
Он так звучал с безумной прыти,
Что вздрогнул тотчас я с испугом,
Ведь волк всему здесь не был другом,
Губили скот их стаи часто,
И люди все решили: баста!
И началось уничтоженье
Их, снизить чтобы размноженье,
И было то официально,
Ведь задирали скот повально,
Сберечь его лишь этой мерой,
Достал ведь всех разбойник серый.
Их мести мёл расплатный веник,
За что давалась сумма денег
Официально