ведущей то ли в бывшую щитовую, то ли в подсобку уборщика. Внутри на полу лежал желто-грязный обшарпанный кафель с прорехами, по центру стояли две древние спортивные лавки, а по периметру – старые, ржавого цвета упадка и запустенья шкафчики с номерами, нанесенными когда-то белой краской. Батя, не смущаясь, заскрипел створками одного из раритетных шкафчиков, на удивление, достав оттуда два стакана и на первый взгляд настоящий «Бакарди».
– За встречу и наших по капле. Не против?
– Давай. Морские демоны при встрече завсегда ромом своих поминают, – осипшим голосом обмолвился Миха.
Полковник помолчал, скрипнул зубами и слегка вдарил кулаком в плечо бывшего подчиненного:
– Все будет путем, Оружейник, – разлили, не чокаясь накатили. – Здесь поговорим?
Михаил кивнул.
– Что скажешь про объект?
– Батя, без обид, тир хороший, и это пистолетный тир, но настоящие игрушки здесь использовать баловство одно – сотка нужна хотя бы. Кто ты здесь, Батя?
Капитан первого ранга пожал плечами:
– Никто, рядовой член клуба. Тимур Вячеславович, директор «Мишени», сосед мой, дружим.
– Ясно, темнишь ты, Батя. Сидим в какой-то бичарне, с дверью, на которую пластид тратить жаль, думаю, и килограмма мало будет.
Старший по званию заулыбался:
– Глаз-алмаз, моя школа. С дверью, согласен, упущение, исправим, завтра же закамуфлируем под щитовую, «осторожно – убьет», и все такое. На вот, подпиши о неразглашении.
Оружейник прямо на подлокотнике инвалидной коляски, не читая, подмахнул. Батя, довольный, встал, поставив свой бокал на скамейку, подлил собеседнику, подмигнул:
– Теперь можно и серьезно поговорить. Ты прав в своих выводах, тир – это лишь прикрытие. Прежде чем предложить тебе службу, от которой ты вряд ли откажешься, расскажу небольшую предысторию, чтобы тебе понять, что тут и как тут.
Когда-то коллективы атомных станций СССР активно соревновались между собой – бокс, биатлон, тяжелая атлетика, стендовая стрельба и еще много чего, и уж поверь мне, это были настоящие баталии, кровь и пот, по телевизору такого не покажут. В 1990 году ЛАЭС стала фактически чемпионом СССР. Такие результаты были достигнуты благодаря СТК «Нейтрон», тир – это тоже «Нейтрон», кстати, стрелок Владимир Гончаров, пятикратный чемпион Европы, – воспитанник этого тира. К середине девяностых все здесь ушло под нож по примеру страны.
С 1979 по 1981 на ЛАЭС вводили в эксплуатацию третий и четвертый энергоблоки, стройка была грандиозной, в это же время начал строиться и «Нейтрон», тогда еще здесь не было тира, только огороженная и с хорошей охраной воинская часть 02342 и якобы отстойник цементовозов для работы на ЛАЭС. На самом деле здесь строили секретный объект с таким же кодовым именем 02342. Суть проста, на глубине трехсот метров из стали и бетона создавали кокон с внутренним объемом, сравнимым с будущими перспективными субмаринами, для обкатки новых технологий и систем. В три смены трудились лучшие специалисты,