восторженно ответил Оружейник.
– Вот и я говорю. Правда, к твоим обязанностям есть небольшое, но хлопотное обременение, винюсь, и сам до последнего не знал. Испытательница у тебя будет на попечении, маленькая блондинка, красивая, и главное, молчунья, – и Батя заржал – люди так не смеются, этак только лошади могут, ну а Батя, Батя исключение из рода человеческого. – Да-а-а. . . вахтенный капитан, видел бы ты свое перекошенное лицо, будто касторку с ромом перепутал. Да не трясись ты так, сейчас покажу тебе красавицу четырехлапую, – полковник опять заскрипел ржавыми створками уже углового ящика и достал клетку, поставив ее на лавку. – Знакомься, твоя подопечная.
В клетке сидела странная бедная крыса, большая, белая, с нехарактерными ломаными мазками серого цвета, больше смахивающими на камуфляж. Почему странная и бедная? Да потому что выглядел этот зверек от вживленных датчиков и пупырышек выведенных антенн, как инопланетянин.
К клетке крепилась двусторонняя прозрачная табличка из оргстекла, где на вложенной разлинованной белой картонке было написано: «Лабораторная крыса Тигра». Слово «лабораторная» было жирно перечеркнуто, сверху подписано «судовая», а снизу той же рукой выписано: «Принята на полное довольствие в качестве юнги. Кормить, любить, жаловать, по возможности воспитывать». В верхнем правом углу этого минипаспорта красовалось: «Утверждено капитаном первого ранга БФ, Батиным Сергеем Павловичем». Ниже – подпись.
– На такую подругу я согласен, – заявил Оружейник, смотря на крысу. – Мы с тобой одной крови, Тигра. Оба мы подопытные.
Та встала на задние лапы, заводила головой из стороны в сторону, принюхиваясь к запаху человека, смотрящего на нее, и звонко пискнула – типа ответила.
– Ну вот и познакомились, хорошо. Пора отправляться к месту службы, берем мелкую и вперед.
Батя подошел к чугунной видавшей виды батарее и повернул по часовой стрелке заглушку. Противоположная стена вместе со шкафчиками совершенно без шума вдавилась и ушла вниз, открывая доступ к большому блестящему грузовому лифту фирмы «Оtis».
– Как всегда, шифруемся? – съязвил Оружейник.
– Здесь ты прав, впрочем, это никогда не помешает, лучше перебдеть, опять же, и служивым поспокойнее.
Лифт ухнул вниз.
– Знаешь, и тебе, наверное, как стрелку будет приятно узнать, что за твое вынужденное отсутствие многое произошло, отрадно, что в положительную сторону. Наконец и до снайперских комплексов руки у государства дошли, а после известных событий на Востоке и пиратских атак у берегов Африки эта работа и вовсе сейчас в приоритете. У тебя там, – Батя указал большим пальцем вниз, – будет много из нового, вот и протестируешь всласть.
– Согласен, такое приятно слышать. А сколько туда? – Оружейник повторил жест своего командира.
– Ствол шахты триста метров, зашита в такой слой железобетона, что ее и прямым попаданием американского «Пискипера»* не поколебать.
Оружейник уважительно присвистнул. Лифт