важно откликнулся Соколов. – Я теперь заместитель главного редактора.
– А что же ты один пришел, без жены? – спросила Елена.
Сергей обернулся к ней и нарочито беспечно улыбнулся.
– С женой моей, Лена, накладочка вышла. Мы разводимся.
– Жаль, – вздохнула хозяйка. – Вы были такой хорошей парой!
– Да, но теперь это в прошлом.
– Ничего, Сергунь, ты не переживай, – утешил его Лев. – Как говорят у нас в Бразилии, одной женой больше, одной меньше…
– Что еще за разговорчики? – с притворным возмущением вскричал Соколов. – Ну-ка, Рубинштейн, подайте мне дневник, и я вызову в школу ваших родителей.
Все рассмеялись.
– А я дневник дома забыл. – Лев сделал умоляющее лицо. Последовал новый взрыв смеха. – И вообще, он первый начал!..
Рассказчик увидел прямо перед собой глаза Кошкина – и очнулся. Какие глупости, в самом деле, он вспоминает. Капитан здесь по долгу службы и хочет побольше узнать об убийстве, а не об их дурацких шутках, которыми они обменивались, словно дети… Словно старики, играющие в детей. Потому что детство никогда не возвращается. Это и есть та река, в которую нельзя вступить дважды. И зря они пытались бежать от самих себя куда-то в прошлое… В светлое, чистое, радостное прошлое, которое сами себе же наспех и придумали…
– Все мы были уже не те, – с горечью промолвил Лев. – Совсем не те! И наши попытки воскресить школьные годы… Я только теперь понимаю, до чего фальшиво все должно было выглядеть со стороны.
Кошкин опустил глаза на фотографии, которые лежали перед ним на столе. На снимках был мертвый Пономарев. И только сейчас Кошкин разглядел, что за завитки украшали ковер, на котором лежало тело убитого. Это были переплетающиеся лианы, похожие на змей.
– Скажите, вы знали убитого? – спросил капитан.
– Да, мы учились вместе в школе, – спокойно подтвердил Лев.
– А вы знали, когда приехали сюда, чем он занимается?
– Нет, мне только на вечере сказали. – Рубинштейн передернул плечами. – Да я, честно говоря, никогда с ним не дружил. Мне и дела до него особого не было.
– Ясно. – Кошкин немного поколебался. – Скажите, а какое вообще впечатление производил на вас Пономарев?
– Знаете, сложно объяснить… – Лев Самойлович на мгновение задумался. – Парень он был храбрый, упорный, умный, хотя учился из рук вон плохо. Но все эти качества… хорошие, в общем, качества… приобретали у него такую окраску, что как-то незаметно превращались в плохие. Не подумайте, что я моралист, но… Просто такой он был человек.
– Вот как… – пробормотал Кошкин.
Лев сказал что-то еще, но капитан не слышал его. Он словно провалился душой и мыслями в тот день, когда…
Он полулежал возле какой-то старой стены. По его одежде текла кровь, плечо невыносимо жгло. Падая, он выронил пистолет и теперь попытался дотянуться до него, но тут чья-то нога далеко отшвырнула оружие. Кошкин поднял голову – и встретил полный ненависти взгляд Пономарева. В руке у Антона был пистолет.
– Я предупреждал тебя? –