был родным отцом Генриху-младшему и Елизавете, было видно невооруженным взглядом. Да, и у Германа отец, хоть временами, но появлялся. А у Юрия и Урсулы отец не появлялся совсем. В определенный момент мой сын сложил, по времени, рождение Кауа и исчезновение Алексея, и, однажды, прямо спросил, не было ли появление младшего брата тому причиной. В тот момент я, просто, опешила от такого предположения, но позднее рассказала, что Алексей и Педро-Пуля уехали с секретным заданием, и к их брату это не имеет никакого отношения. Мой сын, вроде бы, принял эту версию.
Тем более, что у Пули в долине тоже остался сын. Правда, о его рождении он мог и не знать. Мальчик родился у Чиа, почти, через год после его отъезда. Эту девушку Педро-Пуля привел в долину, все в то же, несчастливое, лето, и провел с ней совсем немного времени, прежде чем уехал с Хорьком. После его отъезда Чиа, со своей младшей сестрой Миа, жила в доме, прежде принадлежавшем семье Мудрой Птицы. Там у нее и родился мальчик, которого назвали Педро-младший. В этом доме они и жили до сих пор. Две женщины, мальчик и альпаки. Паула же, давно, жила вместе с Лисом и детьми отдельно.
А Пабло перебрался оттуда в гасиенду, потому, что сначала мне, а потом и Кауа была необходима его постоянная помощь. Без его поддержки я не справилась бы со своим изменившимся обменом веществ и не сумела бы, адаптировать Кауа к жизни в обществе людей. Мой адъютант гораздо спокойнее меня относился к необычным способностям своего сына и к особым потребностям его организма. Мой малыш, практически, не переносил света солнца, прикрывая свою кожу широкополой шляпой и рукавами длиной до кончиков пальцев не только в те дни, когда местная ребятня голышом носилась по берегу озера, но и зимой. А его лучистые глаза, на улице, всегда были прикрыты темными очками с высокой степенью защиты.
Пабло часто называл его сыном Луны, вкладывая в это двойное значение. Пытаясь успокоить меня и убедить, что наш сын не является чем-то, совершенно исключительным, он показал мне несколько ответвлений в древнем лабиринте Луны, где сохранились остатки жилых помещений, где, по легендам, жили жрецы этого культа, принадлежавшие к его семье. И еще он говорил, что Кауа, полностью, оправдывает название их семьи, как народа альпаки, так именно молоко и кровь этих животных поддерживали его жизнь лучше всего. Когда-то, во время моей беременности, доктор Рамирес считал, что его рождение принесет разгадку семейных особенностей, связывавших Пабло, Паулу, и Пакиту. И то, каким образом это связано с Адамом, и со мной.
Но появление Кауа принесло больше вопросов, чем ответов. Впрочем, Рамиресу удалось-таки синтезировать фермент, снижающий вредное влияние ультрафиолета на организм Адама и помогающий ему в самостоятельном синтезе белка. Вот только, научить его организм вырабатывать фермент самостоятельно так и не удалось. Да, и Кауа эти препараты помогали только отчасти. Еще более странным было то, что мальчик мог покидать