все вышеупомянутые названия мне ни о чем не говорили.
– Я пойду, – сказала она, вставая. – Спасибо за компанию. Черт побери, придется заняться уборкой. Ненавижу убираться, если честно. Думаю, увидимся у Мэри. Приятно было познакомиться.
– О’кей, – сказал я. – Мне тоже приятно. Итак, до встречи.
– До встречи, – сказала она и буквально упорхнула. А я подумал, что только что поговорил с той самой «акулой», которая лишила Ариэль ее бесплатной библиотеки. И акула показалась мне не такой уж и кровожадной.
Мое представление о цирке, признаюсь, было довольно убогим и основывалось не на личном опыте, а на смутных ассоциациях. При слове «цирк» мне представлялись гротескные звуки духового оркестра, аляповатые воздушные шарики и дрессированные собачки с бантиками. Да еще кривляющиеся дураковатые клоуны. Поэтому то, что я увидел, вызвало у меня когнитивный диссонанс.
Все началось в тот момент, когда я вышел на площадь перед цирком. Точнее, это была не совсем площадь, а просто обширное открытое пространство с полупустой автостоянкой с одной стороны и захудалым стеклянным павильоном непонятного назначения, похожим на провинциальную автостанцию, с другой. Здание цирка массивно и грозно нависало над всем этим.
Я не ошибся, это действительно был брох, причем очень древний. Меня сразу же удивило, как этим крепостным зданием еще не заинтересовались археологи и историки – сохранившиеся в относительно целом виде брохи можно и в Шотландии-то по пальцам пересчитать. К тому же все они относятся уже к первому тысячелетию нашей эры. Этот, хоть я и не археолог и не историк, был, на мой взгляд, гораздо древнее.
В любом случае устраивать цирк в брохе – все равно что организовать ночной клуб с дискотекой в пирамиде фараона. И тем не менее именно над сложенными из довольно больших, в полметра высотой, тесаных камней стенами возносился цирковой шатер. Он был латаный-перелатаный, выцветший и потемневший от времени, а намалеванные на нем лица, возможно, клоунов превратились в пугающие темные пятна, лишь отдаленно имеющие сходство с человеческим лицом.
Как ни странно, все это в целом – древние стены, шатер над ними – не произвело на меня гнетущего впечатления. Скорее наоборот – я ощутил какую-то странную эйфорию, почувствовал предвкушение чего-то хорошего. Непонятно даже, откуда оно взялось. Пришел я заранее, потому какое-то время прослонялся вокруг броха, предварительно убедившись, что двери, ведущие внутрь, накрепко закрыты. Площадь была безлюдной, я оказался единственной «ранней пташкой».
Пользуясь наличием свободного времени, я решил обойти брох кругом. За зданием зеленела небольшая роща, или скорее одичавший парк – кое-где виднелись фонари и замшелые лавочки, но было видно, что расчисткой аллей и благоустройством этой территории никто не занимается. Парк отделял брох от окружающих размежеванных полей. С тыльной стороны сооружения обнаружилась еще одна заасфальтированная площадка, на которой, вероятно, доживали свои дни пожилой американский грузовик и не менее ветхий джип «Додж», возможно, именно тот, что упоминала Ариэль.