Другие образцы того же сорта на столе и в кухне абсолютно безвредны. Мы скармливали их животным и даже добровольцам. Исследование содержимого желудка мертвых не дает никаких результатов.
– Откуда же вы тогда знаете, что пища отравлена?
– Потому что смерть во всех случаях наступает после приема в пищу марсианских продуктов – это не просто совпадение.
– И, по-видимому, болезнь не заразна, – задумчиво сказал Дэвид.
– Нет. Хвала звездам за это. Но и без того положение тяжелое. Пока нам удается сохранять все в полной тайне, спасибо Планетарной полиции. Двести смертельных случаев за четыре месяца для населения Земли – все еще ничтожное число, но оно может увеличиться. И если люди Земли будут считать, что любой кусок марсианской пищи может оказаться их последним, – последствия будут ужасны. Даже если будет умирать по-прежнему пятьдесят человек в месяц из пяти миллиардов жителей Земли, каждый сочтет, что он может оказаться в числе этих пятидесяти.
– Да, – согласился Дэвид, – а это значит, что рынок марсианской пищи перестанет существовать. Огромные убытки для марсианских фермерских синдикатов.
– Это еще что! – Конвей пожал плечами, отбрасывая проблему фермерских синдикатов, как нечто незначительное. – А больше ты ничего не видишь?
– Вижу, что сельское хозяйство Земли не сможет прокормить пять миллиардов человек.
– Точно. Мы не можем прожить без продуктов с колониальных планет. Через шесть недель на Земле начнут умирать с голода. И если люди будут бояться марсианской пищи, предотвратить голод не удастся. Я не знаю, сколько мы еще продержимся. Каждая новая смерть – это новый кризис. Разнесут ли об этом последнем случае теленовости по всему свету? Всплывет ли правда? И к тому же существует еще теория Гуса.
Доктор Хенри откинулся, утрамбовывая табак в трубке.
– Я уверен, Дэвид, что эпидемия пищевых отравлений – не естественный феномен. Он слишком широко распространен. Сегодня в Бенгалии, на следующий день в Нью-Йорке, потом на Занзибаре. За этим кроется чей-то разум.
– Говорю тебе… – начал Конвей.
– Если какая-то группа пытается захватить контроль над Землей, что может быть лучше, чем ударить по нашему слабейшему месту – запасам продовольствия? Земля – наиболее населенная планета Галактики. Это естественно, поскольку она родина человечества. Но именно это делает нас слабыми, так как мы не можем прокормить себя. Наша житница в небе: на Марсе, на Ганимеде, на Европе. Если прекратить импорт любым способом – пиратскими нападениями или гораздо более тонко, как сейчас, – мы быстро станем беспомощны. Вот и все.
– Но если это так, не должна ли такая группа связаться с правительством, хотя бы для того, чтобы предъявить ультиматум? – спросил Дэвид.
– Пожалуй, так, но, возможно, они ждут своего часа, ждут, чтобы мы созрели. Или они напрямую связаны с фермерами Марса. Колонисты себе на уме, они не доверяют Земле и, в сущности, если поймут, что их благополучие под угрозой, могут присоединиться к преступникам. Может быть, даже, –