что вода – колыбель жизни. Я не посмел ему возразить: в нашем доме слово кота не обсуждается. Другой вопрос, что это слово прозвучало в субботу, в девять утра, когда принцессы и короли еще спят. В отместку мы с дочкой решили выполнить его просьбу «с пристрастием»: налили полную ванну и стали учить Вальмона плавать.
Когда спортивные успехи кота приблизились к олимпийским нормативам, зазвонил телефон. Привезли деньги за загадочную фотосессию.
Я наспех вытер руки, сбежал вниз. У подъезда стоял джип, тонированный до состояния черной дыры. Задняя правая дверь сама собой открылась, будто джип приглашал меня в него сесть. Не хватало только музыки, которой обычно сопровождается открывание волшебного ларца.
В «ларце» сидели не двое, а трое. Ширина их плеч и минимализм в прическах вызвали сомнения: а правильно ли я придумал сценарий бала? От размышлений на тему выбора королевской охраны меня отвлек персонаж, похрустывающий суставами пальцев рядом со мной на заднем сиденье:
– Посчитай! – Он ткнул в меня конвертом с деньгами.
Водные процедуры Вальмона высушили мои руки. Я начал отсчитывать купюры и пожалел, что не имею специальной влажной подушечки, которые обычно бывают у необъятных теток в бухгалтериях. Пальцы предательски скользили по портретам Бенджамина Франклина, купюры отказывались отделяться друг от друга или, наоборот, отслаивались пачками непредсказуемой толщины. Похрустывание суставами стало громче, к нему добавилось кряхтение, больше похожее на сдавленный рык. Я посмотрел на хрустящего. Судя по взгляду, он, как минимум, опаздывал в консерваторию на концерт для скрипки с оркестром. На всякий случай я объяснил:
– Кота учил плавать…
Вопреки правилам приличия и нормам гигиены, я плюнул-таки на пальцы, но не смог продолжить счет. Меня смела волна коллективной мысли присутствующего в машине трио. Их единственная общая извилина получила невыполнимую задачу – понять, что я сказал. Я осознал свое непреднамеренное жестокосердие: эти милые люди говорят и мыслят отдельными словами и междометиями, а если словосочетаниями, то устоявшимися: «рамсы путать», «ваши не пляшут» или «бить по батареям (в бубен)». Именно среди этих «заклинаний» они пытались отыскать мое «Кота учил плавать».
Невинная фраза вызвала панику, плавно перетекшую в уважение. Вконец измученный лингвистическим поиском персонаж с переднего сиденья вышел из машины и открыл для меня дверь. Если бы я добавил, что «Кота учил плавать в ванне», он, наверное, подал бы мне руку.
Фуршет низвергся на гостей водопадами в прямом смысле этого слова. Под каждый напиток я придумал свой водопад: красное вино низвергалось подобно Ниагаре, виски слезился по сталактитам, как влага в пещере Зевса, коньяк собрал поклонников у Бахчисарайского фонтана. Актеры уделяли внимание каждому, даже не угадывая, а придумывая за него его же желания. Главного бухгалтера – рубенсовскую наяду – сопровождали костюмированные персонажи «Дебет» и «Кредит», которые постоянно обнимались,