где в своей дружеской манере выставил из своей квартиры на набережную, на свежий ночной воздух.
– Доброй ночи, – распрощались мы, отправляясь по домам.
«Так что же случилось бы, если бы она вошла, а? Если бы вошла?» – вот какая мысль не оставляет меня теперь.
Обитатель последнего дома
Помню, другой вечер, и мы вчетвером – то есть Джессоп, Аркрайт, Тейлор и я – с разочарованием глядели на Карнакки, молча сидевшего в своем громадном кресле.
Мы явились, получив по почте обычное приглашение, которое, как вам известно, служило у нас несомненной прелюдией к доброй истории; однако, коротко поведав нам о деле Трех соломенных блюд, хозяин погрузился в глубокую задумчивость, хотя, как я уже отметил, вечер еще и не начинал приближаться к концу.
Однако случилось так, что некая жалостливая мойра, толкнув Карнакки под локоть, растормошила его память, и он заговорил снова, таким ровным и знакомым нам тоном:
– Дело о Соломенных блюдах напомнило мне о деле Обитателя, которое, как я когда-то считал, вполне могло заинтересовать вас. История эта случилась несколько, а точнее – изрядное количество лет назад, и степень моего знакомства с некоторыми, скажем так, любопытными вещами была тогда еще весьма невелика.
Я жил тогда вместе со своей матушкой в небольшом домике на южном берегу – на самой окраине Эпплдорна. Наш дом стоял последним в ряду загородных коттеджей, каждый из которых был окружен собственным садом, и премилое, скажу вам, то было местечко; старинные дома эти буквально утопали в розах, нависавших над окнами в свинцовых переплетах и дверями из настоящего дуба. Попробуйте-ка представить себе такую красоту.
С самого начала должен сказать вам, что мы с матерью прожили в этом домике два года, и за все это время не имели ни малейшего повода для беспокойства. И тут случилось нечто.
Было два часа ночи. Я как раз дописывал письма, когда дверь в спальню матери открылась, она вышла на лестницу и постучала по перилам.
– Хорошо, дорогая, – воскликнул я, полагая, что она просто напоминает мне о том, что я слишком засиделся, и давно уже пора лечь в постель. Потом я услышал, что матушка вернулась в спальню, и поспешил закончить свои дела, опасаясь, что она будет лежать без сна, пока не услышит, что я благополучно оказался в своей комнате.
Закончив писать, я зажег свечу, погасил лампу и поднялся наверх. Проходя мимо матушкиной спальни, я заметил, что дверь ее открыта, негромко пожелал ей спокойной ночи и спросил, не надо ли закрыть дверь. Поскольку ответа не последовало, я понял, что она вновь погрузилась в сон, и осторожно прикрыл дверь, после чего свернул к себе в комнату, располагавшуюся на противоположной стороне коридора.
И в это самое мгновение я вдруг ощутил едва заметное дуновение… прикосновение слабого, но очень неприятного запаха, хотя то, что возмутил меня именно запах, понял, только на следующий вечер. Понимаете? Так иногда случается, и человек вдруг осознает