В сорок третьем, в рождественский сочельник, дочь заместителя гаулейтера впервые исполнила фортепианный концерт для всей семьи. Я никогда не слышал ничего ужаснее. Но они были на седьмом небе от счастья и гордости, а бабушка даже расплакалась от умиления. Только их служанка-полячка посмотрела на меня как-то странно и покачала головой. Заместитель гаулейтера в тот вечер впервые пригласил меня к себе в кабинет, угостил французским коньяком и вручил конверт с деньгами. Потом, после каждого урока, я шел с ним в кабинет, и мы надирались коньяком или его любимой сливовицей. Это был несчастный человек. Очень одинокий. Еще более одинокий, чем я. А потом русские подошли к Бреслау. Когда уже запахло жареным, я вместе со всеми, кто мог убежать, унес ноги на запад. И так попал в Дрезден. Во-первых, он рядом с Бреслау, а во-вторых, я всегда хотел здесь поселиться. Из-за музеев, из-за здешнего оркестра и из-за того, что Дрезден рядом с Бреслау. Как видишь, моя мечта сбылась. Теперь я живу здесь. В этом уютном склепе. Жаль только, музеев уже нет, а оркестранты разбежались или поумирали. Но кладбища Бреслау так и остались неподалеку…
Он умолк.
– Я утомил тебя своими разговорами? Спишь? – спросил он, осторожно трогая ее за плечо. – Передай мне, пожалуйста, бутылку. У меня в горле пересохло от разговоров.
Она повернулась к нему лицом. Молча запустила пальцы в его волосы.
– Я так рада, что встретила тебя, – прошептала она и легко коснулась губами его щеки.
Потом поднесла бутылку к губам и жадно отхлебнула. Поперхнулась. Закашлялась, разбрызгивая жидкость по его лицу и волосам и хватая ртом воздух.
– Боже мой, что такое ты мне дал?! – закричала она.
– Настоящую югославскую сливовицу. Я хранил эту бутылку для особого случая. Мне показалось, сегодня как раз такой случай, и я хотел…
– Хоть бы предупредил меня. Я думала, что это… вода, – прервала она его на полуслове. – Я еще никогда не пила водку…
– Как же ты жила в этом аду без водки? – невесело усмехнулся он.
Широко раскрыв рот, она пыталась отдышаться. Жжение постепенно проходило. Она успокоилась. Он исчез за стеной из гробов, а вскоре вернулся и протянул ей металлическую кружку с водой. Вода воняла бензином.
– Я держу воду в канистрах из-под бензина. Да ты не бойся, это чистая вода. Прополощи рот…
– У тебя здесь все есть, – улыбнулась она. – Сколько ты уже живешь тут?
– Восемь месяцев. Перезнакомился со всеми черепами. Самым любимым дал имена…
– У тебя еще осталась водка? И какая-нибудь бутылка? – вдруг спросила она.
– Почему ты спрашиваешь?
– На Зайдницерштрассе я встретила маленькую девочку. У нее оторвало пальцы на руке. Ее дедушка просил у меня…
– Дедушка с обручальным кольцом из довоенного золота? – перебил он.
– Да. Откуда ты знаешь?! – воскликнула она удивленно.
– Я вчера отнес ему и бинт, и водку. Он дал мне за них обручальное кольцо. Действительно