добрую репутацию?
Кто достигает своего идеала, тот этим самым перерастает его.
Кто думает словами, тот думает как оратор, а не как мыслитель.
Кто ликует даже на костре, тот торжествует не над болью, а над тем, что не чувствует боли там, где ожидал ее.
Кто отрицает свое тщеславие, тот обыкновенно обладает им в такой грубой форме, что инстинктивно закрывает перед ним глаза, чтобы по необходимости не презирать самого себя.
Кто презирает самого себя, тот все же при этом еще и уважает себя, как презирающего.
Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя.
Кто хочет убить своего противника, пусть подумает, не увековечивает ли он его перед собою именно этим самым.
Кто чувствует несвободу воли, тот душевнобольной; кто отрицает ее, тот глуп.
Куда я ни подымусь, за мною всюду следует мой пес, имя которому «Я».
Культура – это только тонкая яблочная кожица вокруг бушующего хаоса.
Легче простить врагу, чем другу.
Ложность какого-нибудь суждения вовсе не служит достаточным против него возражением. Вопрос лишь в том, насколько оно поощряет, поддерживает жизнь.
Лукавыми людьми бывают обыкновенно простые, а не сложные натуры.
Лучшая маска, какую мы только можем надеть, – это наше собственное лицо.
«Люби ближнего» значит: «не трогай, оставь в покое своего ближнего». Именно эта часть добродетели – самая трудная.
Любимый вопрос Заратустры: захотел бы ты жизнь, которую сейчас живешь и жил доныне, прожить еще раз, а потом еще и еще, и так до бесконечности?
Любите, пожалуй, своего ближнего как самого себя. Но прежде всего будьте такими, которые любят самих себя.
Люди бывают способны к благодарности в такой же степени, в какой они бывают способны к лицемерию.
Люди наказываются сильнее всего за свои добродетели.
Люди скрываются от навязчивых, сострадательных прикосновений в науке, дурачестве, мудрости… Признаком изысканной человечности является отношение с «уважением к маске», и здесь психология и любопытство неуместны.
Мать распутства не радость, а отсутствие ее.
Многие не находят свое сердце, пока не потеряют голову.
Многим не удается стать мыслителями по одной причине – у них слишком хорошая память.
Много говорить о себе – может также служить средством для того, чтобы скрывать себя.
Моральность есть стадный инстинкт в отдельном человеке. Она понуждает его стать функцией стада и ценить себя только в качестве этой функции.
Моральные люди испытывают самодовольство при угрызениях совести.
Моя первая человеческая мудрость в том, что я позволяю себя обманывать, чтобы не остерегаться обманщиков.
Мудрость – это разговор одинокого с самим собою на многолюдном базаре.
Мы более искренни по отношению к другим, чем