* * Совет, о коем тот просил, Да плюс советник, что вносил Ход заседанья на бумагу, Пером орудуя, что шпагой, Немедля времени, уж созван, И из шести дворян был создан. Мотивом сбора послужила Лишь мудрость их, людей служивых. Все были в возрасте за сорок, На вкус все знали кровь и порох, И принимать могли решенья, Чьей смелостью из положений Не раз уж тяжких выходили, Куда бы рок ни заводил их. Как только весь Совет собрался, Страж, что все время волновался, Не размышляя о правах, Тот час главенство взял в словах: «– Приветствия теперь оставим… Беда, что нас теперь застала Произошла прошедшей ночью – Ко всем он обращался – впрочем, Вы, видно, слышали сполна. Негодования волна Поднята горожан среди. Их гонит страх (что до седин Способен даже доводить) За царскою стеной ходить, Толпой суровою вращаться, И к власти нашей обращаться. Но кто из вас, сказать по чести, Собравшихся сегодня вместе, Поведать может нам о том, Что держит в страхе каждый дом? И в чьей отныне будет власти Избавить всех нас от напасти? Я,не вполне найдя ответа, Все ж утверждать могу Совету, Что зверь опасный тот и страшный, Жил средь людей, из нас как каждый; Возможно, и сейчас живет И дорожит за свой живот, Как дорожит из нас любой. Но в полнолуния прибой Его настигнет лунный свет И всякий разума просвет В нем заслонится в этот час. И еле ноги волоча, Он упадет в припадка танце, И будет жутко изменяться. Так, зубы – в злобные штыки Превращены будут; в клыки, Которыми он кровь прольет, Когда нещадно жертву рвет. А человечьи его ногти, Звериные сменяют когти. Из кожи шкура вдруг прорвется И шерстью волчию завьется. Под крики, смешанные с воем – Как будто борются в нем двое – Грубеют все черты лица. Он оборачивается. С себя сорвавши облаченье, Под окончанье превращенья Обуреваем жаждой дикой – Вкусить бы крови теплой, липкой… – На лапах убегает в ночь, Не в силах жажды превозмочь. В луны волшебном свете рыщет, В крови успокоенья ищет. Кто первым будет им замечен – До смерти будет зверем мечен. И вслед за полнолуний циклом, Он, как безумец, что зациклен На разума дурной игре, Свою кровавую мигрень Все переносит заново, С луны полночной заревом. В ней дьявольская сила, видно: Орудье вовсе безобидно Приемыша против ее. Угомонить это зверье, Что
