Hall) известного принстонского эмбриолога Эдвина Конклина (Edwin Grant Conklin, 1863-1952). «Наследственность.. . есть только сходство в процессах роста и дифференциации в последовательных поколениях… Фактически весь процесс развития состоит из роста и дифференциации и их сходство у родителей и потомков составляет наследственное подобие (likeliness). Причины наследственности, таким образом, коренятся в причинах последовательной дифференциации, имеющей место в развитии, и механизм наследственности это только механизм дифференциации» (Conklin, 1908, р. 89-90; см. также Allen, 1985; Cooke, 1998). Но уже к 1919 г., к тому времени, когда и Морган изменил свою точку зрения, Конклин проиграл борьбу за физиологическую концепцию наследственности. «Развитие – говорил он с сожалением (Conklin, 1919, р. 487) – на самом деле более грандиозная и более сложная проблема, чем наследственность, если под последней иметь в виду исключительно передачу зародышевых единиц от одного поколения к следующему».
В Европе эта позиция разделялась многими. В основных чертах она была сформулирована еще в конце XIX века, главным образом в работах Оскара Гертвига (Oskar Hertwig, 1849-1922) и Макса Ферворна (1897). Вот что писал в этой связи Гертвиг (цит. по Лункевич, 1904, с. 208): «Ошибка, в которую уже не раз впадали многие исследователи в своих умозрениях о сущности развития, состоит в том, что они просто переносят в яйцевую клетку все признаки взрослого организма и, таким образом, населяют ее целой системой мельчайших частичек, которые должны соответствовать, как качественно, так и по положению своему, более крупным частям организма. При этом упускается из виду, что яйцо есть организм, делящийся на множество однородных с ним организмов, и что только вследствие взаимодействия всех этих элементарных организмов на всех ступенях развития постепенно образуется целый организм. Поэтому развитие живого существа никогда не может быть мозаичной работой; наоборот, – все части его развиваются в зависимости друг от друга, и развитие одной части находится в прямой связи с развитием целого». И еще: «…формаразвивающегося зародыша является во многих отношениях функцией роста органического вещества» (с. 209).
Суть идеи Гертвига можно выразить кратко: фенотип является результатом взаимодействия нарастающего числа элементов (в данном случае клеток). В следующей главе мы покажем, что данное положение имеет глубокие исторические корни и связано с идущим из античности понятием объекта как системы связанных отношением элементов, если выражать идею Гертвига современным языком. В развитие этой идеи Ферворн (1897, с. 486) предложил следующее определение наследственности, отвечающее точке зрения физиолога: «Если под наследственностью мы понимаем передачу особенностей предков потомкам и если особенности организма являются исключительно выражением его отношений в вещественном обмене к внешнему миру, то мы неизбежно приходим к заключению, что при наследовании живое вещество должно передаваться со всеми особенностями его вещественного обмена. Но это возможно лишь в том случае, если