муфта из того же меха, к муфте она прикрепила букетик шелковых пармских фиалок. Она протянула ему руку, затянутую в надушенную перчатку бледно-лилового цвета. Он поцеловал ее руку, и их взгляды встретились.
– Добрый день, кузина, – сказал он, с удовольствием наблюдая, как она зарделась.
– Доброе утро, милорд. Мы готовы ехать? В какой театр вы везете меня, в «Розу» или «Глобус»?
– В «Глобус», и нам надо поторопиться, если мы хотим получить места на сцене. Я не допущу, чтобы ты подвергалась опасностям партера. На сцене мы будем в большей безопасности от карманников, но чтобы ты ни делала, Вал, не выпускай из рук муфту и плащ.
– Нен в ужасе оттого, что вы ведете меня в театр, – призналась Валентина, когда они сели в карету.
– Если подумать, я близок к мысли, что Нен права. У нее, наверное, больше здравого смысла, чем у любого из нас. Публика в театре склонна к грубости. Не отходи от меня ни на шаг, Вал, – предупредил он.
– Где находится «Глобус»? – спросила Валентина.
– За мостом в Саутварке, – ответил он. – На самом деле, это новый «Глобус». Городской совет и его пуританские сторонники разрушили старый театр несколько лет назад. Новое здание было построено за рекой, около Беар-Гарден. Это довольно неприятный район, но днем он обычно безопасен.
– Представление похоже на рождественские пантомимы, Патрик?
Он улыбнулся:
– Нет, в тысячу раз лучше, Вал. В пантомимах играют старые пьесы, восходящие к таким давним временам, что за столетия слова изменились. Кроме того, это простые истории. Пьеса, написанная господином Шекспиром или бедным Кристофером Марло, – это совершенно особое мастерство. Я не понимаю, как им удается складывать слова так, чтобы они звучали удивительно.
– Почему Кристофер Марло «бедный»?
– Он был убит в драке в таверне несколько лет назад. Этот человек был гением и… совершенно сумасшедшим.
– Я помню, как ваша сестра Велвет рассказывала, что встречала его при дворе. Он ей не понравился. Она сказала, что он пытался позволить себе вольности по отношению к ней.
– Да, это вполне похоже на Марло. Он считал, что ему все позволено. – Патрик хихикнул. – Воображаю, как Велвет выгнала его.
День был великолепный. Ярко светило солнце, и почти не было ветра, что необычно для января. Они ехали к реке, в направлении Лондонского моста. Саутварк с его театрами, Беар-Гарден с тавернами находились на другой стороне реки. Мост скорее напоминал улицу, раскинувшуюся над Темзой. По обе стороны моста стояли здания, в которых находились лавки, жилые дома и модные публичные заведения. Проезжать по реке под мостом можно было постоянно, за исключением двух раз в день, когда прилив был особенно высок, и в это время проход под мостом становился слишком опасным для всех, кроме дураков и любителей острых ощущений.
Лондон был шумным городом, и Валентина подумала, сможет ли она когда-нибудь привыкнуть к нему. Непривычными были для нее и отбросы на улицах, превращающихся