преждевременные роды. Ее тут же начали готовить к сложной операции. Это была одна из самых сложных операций, потому что пришлось выбирать между двумя жизнями. И, разумеется, врачи долго не думая, спасли мать.
Потемкины были в ярости, особенно свекровь:
– Почему вы не спасли ребенка? Надо было спасать ребенка, а не мать!
– Радуйтесь! Ваша невестка жива и может вам еще подарить детей. – Отвечал врач, пытаясь их как-то успокоить.
– Она уже никогда не подарит нам ребенка! Ни она, ни другая. – Зарычала Марта.
Врач поняв, с какими существами имеет дело, отвернулся и ушел.
После операции, Ариадна быстро окрепла и встала на ноги. Физически она чувствовала себя удовлетворительно, вот только морально была убита. Ариадна злилась на всех, на судьбу, на Бога. Бедный ребенок, которого она так хотела, так ждала – умер, не появившись на свет. Ах, если бы Ариадна только знала, какую Бог оказал услугу ей, избавив ее от тяжкого бремени, которое ей предстояло нести. И какую услугу он оказал самому ребенку!
Письмо гувернантке
Здравствуйте, уважаемая Людмила Григорьевна!
Беспокоит Вас Авдотья Павловна Касьянова. Я преподавала Вашему сыну Вадиму уроки немецкого языка на дому до тех пор, пока он не уехал заграницу. И хотя Ваш сын теперь учится в Германии, он очень часто пишет мне благодарственные сообщения в социальной сети и делится событиями из своей жизни. Надеюсь, что и вы меня помните. Должна признать, что сын у Вас – просто умница! Мне нравится, как он пытается быть самостоятельным, несмотря на связи и деньги своего отца. Это все Ваша заслуга. Вы вложили в него эту уверенность в себе и независимость.
Вы, наверняка, удивлены тем, что я вдруг Вам написала. Поверьте, я долго думала, что вам написать, как написать и нужно ли вовсе писать. Я просто не смогла бы себе простить, если бы не предприняла бы меры. Конечно, как человек интеллигентный, я понимаю, что нельзя вмешиваться в отношения людей, а особенно в семейные. Но дочитайте мое письмо до конца и сами решайте, как Вам поступить. Я лишь хочу поставить вас в известность некоторых событий.
Как человек, ставший близким вашей семье, мне известно многое о вашей с Максимом Станиславовичем совместной семейной жизни. Знаю, что вы оба начинали дело с нуля, и только благодаря Вашей грамотности смогли прийти к чему-то путному. Я ни в коем случае Вам не льщу, я указываю на истинные вещи. Мы ведь с Вами знаем, Что Максим Станиславович всегда был очень ветреным человеком и то, как он поступил – просто здравому уму непостижимо! И во мне говорит вовсе не женская солидарность, а обычная человеческая мораль. Подумать только! Вы столько прошли вместе, столько прожили… и тут такое!.. Вы, наверное, разозлитесь содержимому этого письма, а еще больше удивитесь, откуда мне все это известно. Я, конечно, не Чехов, но постараюсь изложить все кратко. Но Вы уж не сердитесь, если у меня это не получится!
Полагаю, Вы, Людмила