отключился.
Грейс кивнул.
Бишоп, нахмурившись, твердо взглянул на него, потом на Брэнсона и Николла.
– А что? Думаете, будто я в полночь в Брайтон поехал?
– Маловероятно, сэр, – подтвердил Грейс. – Не дадите ли нам телефоны консьержа и вашего финансового консультанта? И, пожалуйста, повторите название ресторана.
Бишоп покорно продиктовал, а Брэнсон записал.
– Еще мне хотелось бы получить номер вашего мобильного телефона, сэр. И несколько последних фотографий вашей жены.
– Конечно, пожалуйста.
– Не возражаете против очень деликатного личного вопроса? – спросил Грейс. – Отвечать не обязаны, но если ответите, то весьма нам поможете.
Бишоп беспомощно пожал плечами.
– Вы с женой занимались какими-то… необычными видами секса?
Бишоп резко вскочил:
– Что это за чертовщина? Моя жена убита! Я хочу знать, как это произошло, детектив… супер… супер… как вас там…
– Суперинтендант Грейс.
– Почему вы не можете ответить на простой вопрос, суперинтендант Грейс? Разве нельзя ответить на один простой вопрос? – Впадая в истерику, Бишоп расходился все сильнее: – Разве нельзя? Сначала сообщаете, что моя жена мертва, а теперь намекаете, что я ее убил? Это вы мне хотите сказать?
Глаза бегали во все стороны. Грейс понимал, что надо его успокоить, и пристально оглядел Бишопа сверху вниз, вплоть до смешных штанов и ботинок, напоминающих обувь гангстеров тридцатых годов. Горе на каждом сказывается по-разному. За время службы и в личной жизни Грейс вполне это усвоил.
Тот факт, что этот мужчина живет в омерзительно шикарном доме и ездит в гоночном автомобиле, не делает его убийцей или безответственным гражданином. Надо отбросить всякие предубеждения. Владелец дома стоимостью в пару миллионов вполне может оставаться достойным и законопослушным субъектом. Даже если тумбочка у кровати битком набита сексуальными причиндалами, а в рабочем кабинете лежит каталог фетишей, это вовсе не означает, будто он силой надел на жену противогаз, а потом ее задушил.
С другой стороны, это также не означает, что он этого не сделал.
– К сожалению, мы обязаны вас расспросить, мистер Бишоп. Понимаю, как вам тяжело, как хочется узнать о случившемся. Поверьте, в свое время мы все объясним. Немного потерпите, пожалуйста. Я действительно хорошо представляю себе, что вы сейчас чувствуете.
– Правда? Действительно представляете, суперинтендант? Имеете хоть какое-то представление, что чувствует мужчина, слыша, что его жена убита?
Грейс едва не ответил: «Действительно представляю», однако сдержался, мысленно отметив, что Бишоп не требует адвоката. Это требование часто и верно свидетельствует о вине. И все-таки что-то тут было не так. Просто не удается нащупать.
Он вышел из комнаты для допросов, прошел в свой кабинет и вызвал в высшей степени компетентную Линду Бакли, одну из двух приставленных к Бишопу сотрудниц отдела семейных проблем, с которой нередко в последнее время сотрудничал.
– Пожалуйста, не спускайте глаз с Бишопа. О любом его странном и непонятном поступке