остаться тут и, вероятно, навсегда проститься с семьей и близкими, так или иначе придется навестить их напоследок. В любом случае все это надо хорошенько обмозговать.
Предполагалось, что из помещений, обустроенных Йолеусом для приглашенных гостей, можно будет прекрасно обозревать окрестности. Однако присутствие Мюэтениве и выбранная Йолеусом тактика следования за нею затеняли жилище и придавали всему унылый вид. Многие постояльцы съехали, а тех, кто остался, Уаген считал излишне общительными сплетниками, ведь его самого интересовала только научная работа. Он предпочитал все время посвящать наблюдениям или исследованиям поверхности левиафавра.
Вот и сейчас он висел в кроне и работал.
Вокруг пары огромных созданий сновали стаи фальфикоров – колонны и облака крошечных темных существ. Сейчас Уаген записывал на глифопланшетку полет стаи.
Разумеется, в данном случае слово «записывал» было мало связано с действиями Уагена. Строго говоря, на глифопланшетке не пишут; в ее голографические пространства погружаются при помощи особого цифрового стилуса, который позволяет одновременно вырезать, лепить, закрашивать, текстурировать, смешивать, уравновешивать и аннотировать. Глифы такого рода – чистая поэзия, созданная практически из ничего. Они подобны истинным заклинаниям, идеальным образам, предельным интеллектуальным аппроксимациям.
Их изобрели Разумы (или сравнимые с ними существа), и ходили упорные слухи, что первоначально глифопланшетки использовали как средство коммуникации, принципиально недоступное и непонятное людям (или сравнимым с ними существам). Однако же Уаген и его единомышленники приложили немало усилий, доказывая, что либо Разумы не так умны, как полагают, либо у циников нет никаких оснований для паранойи.
– Конец записи. – Уаген отвел планшетку от лица, прищурился, повернул ее и склонил голову вбок; затем показал планшетку своей спутнице, Переводчику 974 Праф, висевшей на ветви у него за плечом.
Переводчик 974 Праф прежде была Решателем пятого порядка в Одиннадцатой Стае Листосборщиков дирижаблевого левиафавра Йолеуса. Впоследствии ее снабдили усовершенствованным автономным интеллектом, переименовали в Переводчика и приставили к Уагену. Она склонила голову под тем же углом и уставилась на планшетку.
– Я не вижу ничего, – произнесла она на марейне, языке Культуры.
– Ты висишь вниз головой.
Существо тряхнуло крыльями, обратило полосу глазной впадины прямо на Уагена.
– А это имеет значение?
– Да. Из-за поляризации. Взгляни.
Уаген наставил планшетку на Переводчика и перевернул.
974 Праф встрепенулась, крылья дрогнули и наполовину раскрылись, а все тело напряглось, словно готовясь взлететь. Потом она успокоилась и устроилась в прежней позе, чуть покачиваясь.
– А, вот теперь вижу.
– Я пытался использовать модель явления, когда наблюдатель смотрит со значительного