это для челгрианина жест или приобретенный, заученный.
– Вы мне льстите, – сказал Циллер. У Кабе возникло впечатление, что он искренне пытается проявить учтивость. – Но я все еще челгрианин. Я не вполне натурализовался.
– Конечно. Ваше присутствие само по себе достаточно. Объявлять это место вашим домом было бы…
– Излишеством, – язвительно вставил Циллер.
Аураполе дрона на миг обрело грязно-кремовый оттенок замешательства – смущенного, но без особого надрыва, о чем свидетельствовали красные искорки.
Кабе хмыкнул. Дрон обернулся к нему.
– Терсоно, я не вполне уверен, зачем я здесь, но позвольте осведомиться: представляете ли вы в этом деле секцию Контакта? – спросил хомомданин.
– Да, я говорю от имени секции Контакта. И при поддержке Масакского Концентратора.
– Я не лишен друзей и почитателей, – произнес Циллер, глянув на дрона.
– Не лишены? – Аура Терсоно полыхнула кирпично-красным. – Ну, как было сказано, вы практически…
– В смысле – среди ваших Разумов, ваших кораблей, уважаемый дрон Контакта Терсоно, – холодно отозвался Циллер.
Машина качнулась в кресле. Довольно мелодраматичный жест, подумалось Кабе.
Циллер продолжил:
– Возможно, один из них согласится принять меня на борт и оказать гостеприимство в моем частном круизе. Возможно, посланнику окажется затруднительно проникнуть на такой корабль.
Аура дрона снова стала розово-лиловой. Он снова закачался в кресле.
– Что ж, попробуйте, мой дорогой Циллер. Однако это будет расценено как грубейшее оскорбление.
– А не пошли бы они…
– Ну да, но я имею в виду нас. Ужасное оскорбление с нашей стороны. Оскорбление столь тяжкое, что в этих печальных и достойных всяческого сожаления обстоятельствах…
– Ох, увольте! – Циллер отвел взгляд.
Ах да, война, подумал Кабе. И ответственность за нее. Для Контакта это весьма щекотливая тема.
Дрон, затуманившись лилово-розовым, на миг умолк. Кабе чуть сдвинулся на подушках.
– Дело в том, – продолжил Терсоно, – что даже самые своенравные и, гм, самобытные корабли вправе отклонить просьбу подобного рода. Фактически я в значительной степени уверен, что вам откажут.
Циллер снова погрыз мундштук погасшей трубки:
– Значит, Контакт уже все устроил?
Терсоно снова качнулся:
– Ну, скажем так – всем ясно, откуда ветер дует.
– Допустим. Это при условии, что ваши корабельные Разумы не лгут.
– Что вы, они никогда не лгут. Они лицемерят, умалчивают, лукавят, увиливают, смущают и запутывают, отвлекают, заморачивают, умышленно искажают сведения или неверно их истолковывают, весьма довольные собой, и весьма умело создают совершенно недвусмысленное впечатление, что придерживаются одного курса, хотя в действительности избирают совсем другой. Но лгать они не способны, даже не надейтесь.
Кабе невольно восхитился сверлящим взглядом Циллера, радуясь, что крупные темные глаза композитора