большое пространство?
Три дня назад старший ефрейтор Хассо Вендт вместе с рядовым Руммелем ходили к озеру за водой и наловили там карасей. Во взводе их встретили как героев: жажду утолили, соседей свежей рыбой угостили. И хвастались, вот мы какие шустрые, под носом у Иванов воды набрали и рыбы наловили. Саксонец Вендт, по профессии пивовар, вообще отличался особым чутьем на чужое продовольствие, особенно на шнапс. Стоило его послать в какую-нибудь деревушку с пустяковым заданием, так он без продуктов не возвращался. Его сухарная сумка всегда была набита съестным. Как правило, приносил с собой еще бутылку местного спиртного. Зачастую это был простой самогон или по-немецки фузель. Любил Вендт это зелье.
Теперь настала очередь Эриха. Задание не бог весть какое сложное, но через три дня 20 апреля, день рождения Гитлера, ему исполняется 54 года, в честь этой даты мог нагрянуть генерал пехотных войск с поздравлениями. Кто его знает, глядишь, подарки привезет. По такому случаю требовалось привести себя в порядок, побриться, почиститься. Без воды никак не обойтись. А снег уже слежался, стал грязным. Ридель пока еще рядовой, но есть перспектива, что сделают ефрейтором. Звание ефрейтора означало прибавку к боевым выплатам. В помощники ему дали не Макса Руммеля, который ловко орудовал сачком, а Вилли Бауэра.
Этот увалень утруждать себя особенно не любил. Вон сзади топает, недовольно бурчит, не нравится ему, что помимо канистр приходится тащить два больших сачка, стонет, куда набивать карасей – в сухарные сумки? Как потом с тяжелой ношей возвращаться?
В вышине над деревьями торчит обожженный остов колоколенки с погнутым крестом и черной дырой от снаряда. Самая высокая точка на местности. Можно пройти по узкой тропке вниз, но стоп… Эрих поднес к глазам бинокль. Что это? В церквушке, похоже, появились прихожане. На блестевшей от солнца пробитой кровле лежал голый человек. Убитый? Эрих навел резкость. Нет. Человек безмятежно раскинул руки, ноги, ворочался, отгонял мух и радовался теплым апрельским лучам. Человек загорал. На передовой?! Рядом с ним лежит автомат, тут же небрежно скинутые гимнастерка, брюки, сапоги с портянками. Русский? И ничего не боится? Это же безумие! Не офицер ли? Нет, у офицеров другие сапоги. И ремень другой.
Белое, совсем незагорелое тело. Удобная мишень. Пальнуть по нему? Разорвать этот чистый весенний воздух грохотом прицельных выстрелов, наполнить его едким дымным порохом, нарушить мирную идиллию, убить спокойно отдыхающего человека? Ему вспомнились слова дядьки Отто Краузе, участника Первой мировой войны, бывшего фэйнриха, который сказал, что в перерыве между боями в спину русскому не стрелял.
Эрих поднял указательный палец – тсс, тихо, внимание! Он прислушался – со стороны озера доносился громкий плеск. И голоса?! Купаются они там, что ли? Еще пара осторожных шагов вперед. Так и есть, на берег выскочили два совершенно обнаженных человека, прыгают, вытираются, смеются. Вода-то ледяная! Теперь спрятались в камышах.
Бинокль