наушники, например, или отводные трубочки. На коммутаторе можно было тайком послушать даже русское радио. Короче, у него появились многие преимущества перед камрадами. Эрих оказался в курсе важнейших новостей, знал, где располагался их батальон, представлял, какое боевое задание предстояло им выполнять в ближайшие дни. Знал и молчал.
Как-то в ночное дежурство Эрих подключил для беседы командира полка с командиром батальона. Герр Фогт (это было условное обозначение полковника Эльснера) спрашивал герра Новака (майора Хойса), как обстоят у него дела. Герр Новак отвечал, что он по-прежнему на старой позиции, но русские зашевелились. Артиллерия с той стороны угощает их каждый день солидной порцией снарядов. Иваны ведут также активные разведывательные действия, похоже, что они намерены не только вернуть потерянный плацдарм вместе с высоткой, но и развить наступление. Недвижимость смерти подобна. Потому пехотному батальону крайне необходимы танки. Зачем? С танками можно будет начать атаку. Надо двигаться вперед, уничтожать передовые позиции противника. Оставаться на одном насиженном месте означало терять солдат.
Герр Фогт молча выслушал эти соображения и сообщил, что танки заняты на другом участке фронта. Они действуют южнее Смоленска. У них другая задача – не допустить прорыва русских на Смоленск, а значит, на Оршу и на Минск. Иначе утратят значение все высотки, и все усилия по укреплению флангов, сама оборона потеряет смысл.
– А если флангам перейти к активным действиям? Сомкнуть русских в кольцо?
– О чем вы говорите, герр Новак? – не выдержал герр Фогт. – Где брать подкрепление? Идут дожди, распутица, дороги разбиты. Мы завязнем в этой грязи. У нас два орудия просто утонули.
– Значит, нам следует готовиться к отходу?
– Что за вопросы вы задаете? – резко оборвал его герр Фогт. – Фюрер приказал: ни шагу с места! Каждый должен оставаться там, где поставлен.
– Я понимаю, герр Фогт, – вздохнул герр Новак, – но обстановка с каждым днем ухудшается. В апреле в батальоне у меня было сто восемьдесят солдат, теперь май, у меня осталось только сто сорок. Сорок убито и ранено, это чуть больше четверти состава. Присылают молодых, необстрелянных. Их надо обучать. Вы понимаете? И если так стоять дальше, то через месяц у меня останется ровно половина. А если чертовы иваны начнут движение с танками, то они прорвут нашу оборону. Три мои пушки и два дота не сдержат наступления. Иваны положат своих людей в три раза больше и пройдут. Нам нужны танки, они нужны нам не для обороны, а для прорыва и укрепления завоеванных позиций.
Герр Фогт слушал, не перебивал. Он и сам знал, что положение в батальоне складывалось не самое лучшее. О похожей ситуации ему докладывали с других участков фронта. Разведданные гласили, что русские готовят мощное наступление в центральной части. Поэтому немецкие части сосредотачивались вокруг Курского выступа. Герр Фогт знал, что туда стягивались основные бронированные силы, туда шли