за дальнейшее процветание школы.
Эта речь была встречена гробовым молчанием, не нарушенным даже тогда, когда директор вышел из комнаты. К немалому облегчению всех присутствующих, но больше всех Ридделя, в этот момент зазвонили к завтраку, и все направились в столовую.
Глава V
Попались!
Наш старый знакомый Парсон и его друзья – Тельсон (он хоть и числился в отделении директора, но все свое свободное время проводил в отделении Паррета), Кинг, Бошер и Лаукинс – после обеда, между последними уроками и перекличкой, затеяли маленькую прогулку по реке.
Рассевшись по местам в «Ноевом ковчеге» – так называлась большая лодка, отданная в распоряжение младших воспитанников отделения Паррета, мальчики принялись болтать, и понятно, что главным предметом их беседы был новый капитан.
На реке было полно катающихся школьников, как всегда в это время дня, а так как парретиты взяли себе за правило задевать команду каждого судна из других отделений, то их беседа оживлялась разными интересными приключениями.
– Неужели нашим капитаном так и останется эта баба Риддель? – говорил Парсон, стоя управлявший рулем, чтобы лучше видеть. – Право, он гребет даже хуже старины Бошера.
«Старина Бошер» делал как раз неимоверные усилия, чтобы сохранить равновесие и высвободить свое весло, которое зарывалось в воду, поэтому сравнение Парсона было особенно наглядно.
– Риддель мало того что баба, он еще и ябедник. В прошлом году он пожаловался на меня Виндгаму за то, что я щелкал хлопушками в постели, – отозвался Лаукинс со своего места на носу лодки.
– Фу, какая низость! Это никуда не годится! – раздался сочувственный хор.
– И знаете, что еще? – начал было Кинг, но тут Бошер, сидевший впереди, упустил весло и опрокинулся навзничь, прямо на Кинга. Поэтому осталось неизвестным, что тот собирался сказать.
После продолжительного маневрирования упущенное весло было поймано, и компания весело продолжила путь. Вскоре их обогнала ладная четырехвесельная шлюпка, тоже принадлежавшая отделению Паррета. Эта лодка предназначалась для будущих гонок, и гребцами на ней были Блумфильд, Гейм, Типпер и Эшли.
– Браво! Молодцы наши! Да здравствует Блумфильд! Да здравствует наш настоящий капитан! Ура! – приветствовали юные парретиты свою шлюпку, и разговор перешел к доблестям Блумфильда.
– Ну, не молодчина ли наш Блумфильд? Вот это так капитан! – слышались восторженные возгласы.
– Не чета этому святоше Ридделю, – заметил Лаукинс.
– Однако вы потише насчет директорских, я же сам из отделения директора! – вдруг возмутился Тельсон.
– А все-таки Блумфильд молодец, – продолжал Лаукинс.
Но Парсон не дал ему договорить:
– Берегись, ребята, неприятель близко! Навались на весла, а то они перережут нам курс! – закричал он в неописуемом волнении. – Эй, вы, держитесь крепче! Паррет идет на Вельча! Защищайтесь, если посмеете!.. Да где вам, трусам!