ничего не говорить, только обнять ее покрепче.
Теперь она об этом жалеет.
Но какие бы эмоции Ричард ни показал теми двумя слезами, он спрятал их намертво уже на следующий день, он стал непроницаемым, закрылся наглухо, словно вырастил на себе корку. Возможно, таким образом он попытался защититься от дезориентирующей новизны Балтимора.
Только когда Тимми и Тэмми слетели по лестнице, чтобы встретить отца, Лэйни оторвалась от Ричарда, развернулась и принялась разглядывать необставленный дом. Колени ее задрожали от ужасного предчувствия: что если вовсе не она стала причиной тех слез, что, если вид пустых, идеально чистых, тихих комнат позади нее так тронул его?
Она ожесточенно водит утюгом по той сорочке, в которой Ричард явился домой. Лучше не думать о таких вещах, лучше сконцентрироваться на том, что она в силах сделать, чтобы стать лучшей женой.
Пусть работа Ричарда в «Оккаме» не достойна «Тудэй», но она очень важна. Страшно представить, что будет, если раскаленный металл оставит отметку на ткани. Подобное отодвигает на задний план все домашние проблемы, которых и нет, честно говоря.
Ее работа – помогать Ричарду делать его военную работу, куда бы она его ни заносила, отскребывать грязь, жир, масло, порох, пот и даже губную помаду, если до этого дойдет, и гладить снова и снова, для мужа и для семьи, само собой, но также для ее страны.
На бейдже молодого человека красуется имя «Бред», но Джайлс как-то видел на этом месте «Джон» несколько раз, а однажды даже «Лоретта». Джайлс предполагает, что первое случилось по ошибке, а второе было шуткой, но все равно имеет место путаница, и он не решается пользоваться именами.
Выглядит молодой человек определенно как Бред: шесть футов один дюйм, шесть футов два дюйма, если он перестанет сутулиться, лицо удивительной симметричности, крупные зубы наводят на мысль о лошади, и грива волос, напоминающая взбитые сливки. Теплые карие глаза, похожие на шоколад со сгоревшей ночью фабрики, вспыхивают при виде Джайлса.
По крайней мере, он сам готов в это поверить.
– Эй, привет, партнер! Где ты был? – в голосе Бреда слышится откровенный южный акцент, и Джайлс позволяет себе завязнуть в его сладости.
Вспоминает о проблемах с волосами: как сидит на макушке парик, насколько тщательно подстрижены усики, не торчит ли случайный «стебель» из уха или брови. Джайлс раздувает грудь и изображает кивок.
– Ну, доброго вам дня, – это звучит слишком по-интеллигентски, и он меняет тон. – Привет и тебе, партнер, – кем Бред считает его, школьником? – Тоже рад видеть тебя.
Три изобильных приветствия. Просто отлично.
Бред скользит рукой по прилавку и опирается на него:
– И что бы могло тебя порадовать?
– Трудно сказать, – выдыхает Джайлс. – Каковы, если я осмелюсь спросить, могут быть ваши персональные рекомендации?
Бред барабанит пальцами, его костяшки поцарапаны.
Джайлс представляет его колющим дрова в заросшем лесом заднем дворе, щепки блестят от