уверяющих Дагмару в обратном. Во-первых, мной уже не меньше миллиона раз было сказано, что колебания маминого настроения неспособны повлиять на мое к ней отношение. А во-вторых…
Это чистая правда, с возрастом люди не становятся очаровательнее характером. Зато приобретают массу иных полезных и уважаемых качеств. Наверное, в таком положении дел есть некая высшая справедливость, ведь даже вино, чтобы достичь богатства вкуса, должно провести в бочке немалое количество лет. Можно ломать копья в споре о достоинствах и недостатках зрелости, но в любом случае истинным остается одно: прожитая жизнь оставляет на нас отпечаток. Нужно только не забывать о наличии двух сторон этого отпечатка, внешней и внутренней.
Шрамы, морщины, седина, изношенный ливер и измотанные нервы… Все это видно либо невооруженным глазом, либо по результатам медицинских обследований. А заусеницы и зазубрины характера – качества, хорошо умеющие играть в прятки. Их тоже можно попытаться вытащить на свет, но разложить по полочкам и повесить бирки не удастся, слишком хитра и изворотлива внутренняя природа людей. Главная же причина ее непобедимости кроется в трусости. Нашей. Человеческой.
Не то чтобы мы любим врать. Иногда даже ненавидим, и лишь немногие делают ложь смыслом жизни и единственным инструментом для достижения целей. Но при удобном случае соврет каждый. Потому что ложь – это щит. Сиюминутный и отбивающий атаку только по одному направлению, зато несколько мгновений мы чувствуем себя в безопасности, а за такое ощущение можно отдать многое. Почти все. Пройдет минута, день, месяц, в самом лучшем случае несколько десятилетий, и щит рассыплется прахом, ведь недаром с незапамятных времен в народе бродит поговорка: «Все тайное становится явным». Как правило, кстати, разоблачение лжи оказывается крайне болезненным событием, куда более страшным и вредоносным, чем…
Нужно всего лишь набраться смелости и бросить щит на землю. А потом принять удар, неважно, насколько сильным и опасным он окажется. Разумеется, будет больно, и весьма, но такая боль сродни эффекту от применения сильнодействующего лекарства: если не умрешь сразу, будешь жить долго и счастливо. Риск велик, зато приз в случае победы замечателен и бесценен. Нужно только осмелеть и попробовать. Правда, иногда роль смелости успешно выполняет невзрачный и на редкость туповатый дублер. Ослиное упрямство.
– Ты тут? – спросила мама, отметив мое долгое молчание.
– Да, конечно.
– Тебя что-то отвлекло?
Несвоевременные размышления. Болтливость сознания. Но это единственное средство, которое способно помочь мне оставаться самим собой.
– Все хорошо, ма.
– Догадываешься, как звучат твои слова?
О, мы немножко ехидничаем? Хороший знак. Сожаления о возрасте ушли в тень, уступив место почти что юношеской дерзости.
– А как они звучат?
– Мантрой. Только непонятно, кого ты заклинаешь, меня или себя.
На самом деле я всего лишь констатирую факт, не более. Если бы все было «плохо», промолчал бы или честно признался в посетивших меня неприятностях, одно из двух. Но врать…