подворотне. Уже взбегая на третий этаж, притормозил.
«Что? Что я там увидел? Или показалось?»
Прикрыл глаза, сосредотачиваясь, и попытался вытряхнуть из памяти увиденную вот только что картинку. Удалось, и она мне не понравилась.
«Да нет, не может быть. Показалось, наверное. Привиделось».
За давно не мытым окном сгустились косо летящие струи, обозначив переход дождя в ливень. Я зябко передернулся, протер мокрое лицо и поднялся еще на пролет вверх.
«Или не показалось? Было или не было?» – Перед мысленным взором то появлялась, то пропадала вроде бы знакомая фигурка.
Чертыхнулся, недовольно стукнув кулаком по перилам, и развернулся. Сильно мокрее я уже не стану, зато хоть успокоюсь, а то ведь места себе не найду. И я рванул на набережную перепроверяться.
Добежав до спуска к воде, невольно ахнул. Ниже, на самом краю последней гранитной ступени действительно стояла, обхватив себя руками, Мелкая и безучастно смотрела под ноги на проплывающие мимо льдины. Волосы ее превратились в мокрые сосульки, а с драпового пальтишка текло, но ее это, похоже, не заботило. Я поежился от забегающих за шиворот струек и двинулся на девушку.
Она настолько ушла в себя, что заметила меня, лишь когда я крепко схватил ее за плечо. Испуганно дернулась, поворачиваясь. С белого как мел лица сквозь меня каким-то уже нездешним взглядом посмотрели шальные черные глаза. Ее посиневшие губы и подбородок сотрясала мелкая дрожь.
В груди у меня захолонуло, как бывает, когда ждешь дурной вести: уже знаешь, что она будет, но еще тоскливо не понимаешь – какая.
– Тома. – Я старался говорить негромко, мягко и неторопливо. – Том… В чем дело?
Она отвернула голову к реке и всхлипнула, а потом попыталась выдернуть руку.
– Ну-ну-ну… – успокаивающе забормотал я, – тихо, Тома, тихо… Я здесь… – и начал оттеснять Мелкую от края, плавно вклиниваясь между ней и Фонтанкой.
Она сделала инстинктивный шаг назад. Теперь я смог встать перед ней и взяться второй рукой за талию. Ей наконец удалось узнать меня. Из неплотно сжатых губ донесся какой-то то ли писк, то ли стон, и ее повело вбок.
– Ох! – Я подхватил девушку и поволок от края.
Мелкую начало колотить. Я плотно обнял ее и стал покачивать из стороны в сторону, пытаясь успокоить. Она всхлипывала и дрожала, а я держал, нашептывал ей в ухо какую-то дребедень и мысленно молил: «Прошу… Ох! Очень, очень сильно прошу – только не несчастная любовь!»
Постепенно движения Мелкой стали осознанными: вот повернула голову, озираясь, потом принялась протирать ладонью глаза, полезла в карман за платком.
– Пошли. – Я осторожно потянул ее по ступеням наверх.
Она чуть упиралась.
– Куда? – спросила глухо.
– Ко мне. Я тут рядом. Пошли, согреемся.
– Зачем? – Она опять начала вырываться.
В глазах ее так и стояла безнадежная тоска. Я колебался лишь миг, а потом кинул ей спасательный круг:
– Ты