доел четвертое яблоко и зашвырнул огрызок в кусты.
– Отсюда недалеко до полей и крестьянских усадеб, – сказал он. – А крестьянам на глаза лучше не попадаться. Отец скупо платит им за труды, и потому они рады любому побочному заработку.
– Они что же, не побрезгуют заработать на доносе, выдав верховному правителю местонахождение его сына?
– С радостью это сделают.
– Чем же ты так обидел крестьян?
Ласэн стиснул зубы. Я подумала, что ему не хочется отвечать. Ничего удивительного: слишком много его вопросов ко мне остались без ответа.
– Я самый младший из семерых сыновей. Родители не очень-то радовались моему появлению. По правде говоря, я им был не очень-то и нужен. А меня такое положение вполне устраивало. Я мог учиться дольше, чем братья. Их отец довольно быстро отправил управлять землями нашего двора. Я мог овладевать воинским ремеслом так долго, как пожелаю. Братья понимали: я не настолько глуп, чтобы рваться к власти, идя по их головам. А когда мне одинаково наскучили книги и учебные поединки на плацу… я принялся изучать то, что могла рассказать мне земля и те, кто на ней живет. Стал узнавать особенности каждого из сословий.
Ласэн с кряхтением встал. Его растрепанные волосы блестели на полуденном солнце, вспыхивая рыжими и кроваво-красными прядками.
– Я бы сказала, для наследника верховного правителя такие занятия куда достойнее, нежели праздность младшего сына, оказавшегося лишним в семье.
Он долго и пристально смотрел на меня. Взгляд был жестким.
– Неужели ты думала, что только месть подстегивала моих братьев, пытавшихся изловить меня и убить?
Вопрос заставил меня вздрогнуть. Я тоже встала и потянулась за новым яблоком на низкой ветке.
– Тогда непонятно, чем ты мог им помешать. Разве тебя привлекали отцовские лавры?
– Меня об этом вообще не спрашивали.
Ласэн двинулся ко мне, стараясь не наступать на падалицу. Воздух успел прогреться и стал еще приторнее.
– Власть не передается бескровно, а мне совсем не хотелось устраивать бойню. Корона верховного правителя просто не стоила этого. Да и сам двор – тоже. Получить власть, чтобы управлять хитрыми, лицемерными, двуличными соплеменниками?..
– Повелитель лис, – усмехнулась я, вспомнив, какую маску он когда-то носил. – Однако ты не ответил на мой вопрос. Чем же ты насолил крестьянам, что они готовы выдать тебя отцу и на этом заработать?
Ласэн смотрел на желтое ячменное поле, уходившее вдаль.
– После Джесминды они это сделают не задумываясь.
Джесминда. Я впервые слышала имя его возлюбленной.
Обходного пути не было, и мы двинулись через поле, стараясь не мять колосья.
– Джесминда была крестьянской девушкой. – Я едва слышала слова Ласэна, заглушаемые шелестом колосьев. – И когда я не смог ее защитить… Они расценили это как предательство их доверия. Спасаясь от братьев, я пытался найти убежище в крестьянских домах. Меня прогоняли. Они не могли