что наконец-то ты нашла себе новых друзей. И не думай, что сможешь и дальше изображать бедную и несчастную, чтобы через месяц помешать Джебу уехать в Лондон со мной.
– С тобой?
А я-то думала, что выиграла первый раунд. Такое ощущение, будто на меня в упор направили свет шахтерского фонарика, точь-в-точь как утром, когда я упала со скейта.
– А он тебе еще не сказал? – спрашивает Таэлор, буквально сияя. – Ну, неудивительно. Его так беспокоит твоя хрупкая нервная система.
Она опирается о прилавок, так что ее лицо оказывается совсем рядом с моим. Запах дорогих духов щекочет ноздри.
– В следующем году я буду учиться на подготовительных курсах в Лондоне. Мне предложили там модельный контракт. Папа снимет для Джеба квартиру. Сплошные плюсы. Джеб сможет завести полезных знакомых среди людей, с которыми я буду пересекаться, а на выходных мы будем тусить у него. Очень мило, правда?
У меня все сжимается в груди.
Таэлор отодвигается, и на ее лице я вижу страх. Почему? Из-за Таэлор я лишилась единственной возможности вернуть дружбу Джеба. Она победила.
– Ого. А ты правда думала, что у тебя есть шанс? – насмешливо спрашивает она. – Ну, если он несколько раз попросил тебя попозировать, это еще не значит, что он к тебе неравнодушен.
Я роняю челюсть. Джеб никогда не просил меня позировать. Он иногда набрасывал что-то в альбоме, когда мы проводили время вместе, но я никогда и не подозревала, что он рисовал меня.
– Его тема – трагедия и смерть, поэтому, конечно, Джебу нравится твой замогильный стиль. Это не комплимент, не заблуждайся.
Я слишком потрясена, чтобы ответить.
– Нам обеим он нравится, – говорит Таэлор уже мягче, и я понимаю, что в кои-то веки она искренна. – Но если ты любишь Джеба по-настоящему, то позволишь ему жить так, как будет лучше для него. Он слишком талантлив, чтобы до конца жизни нянчиться с тобой, как твой бедный папа. Тебе не кажется, что это было бы огромной трагедией?
Мне нестерпимо хочется выцарапать ей глаза…
– По крайней мере, мой папа достаточно меня любит и всегда поддерживает.
Эти слова – как отравленные стрелы. Я вижу, что Таэлор уязвлена, и немедленно сожалею о сказанном.
Чирикает звонок, и я чувствую аромат эспрессо.
– Блин, – говорит Джен, злобно глядя на Таэлор с порога. – Ты что тут делаешь?
Она протягивает мне круассан и фруктовый смузи.
Таэлор приходит в себя и вновь притворяется беззаботной.
– Мы с Алиссой просто говорили про Лондон. И про то, почему я не буду рада видеть ее в гостях у нас с Джебом.
Она поворачивается к двери:
– Здесь воняет. Я пошла.
Таэлор выходит, и Дженара поворачивается ко мне.
– Однажды она не выдержит и покажется Джебу во всем своем безобразии.
Я отщипываю краешек круассана.
– Это из-за Таэлор Джеб не хотел, чтобы я ехала в Лондон. Он не хотел, чтобы я… им мешала.
Поддевая ячейку чулок-сеточек карандашом, Джен молчит.
– Почему ты мне не сказала? – спрашиваю