для себя несчастным обстоятельством. Во-первых, его Превосходительство, Поверенный в Делах в Корее, посетивши совместно с прочими представителями (европейскими) в Корее Японского Посланника и выслушавши его заверения в том, что ни один японец не был замешан в нападении на дворец, сказал, что у него есть свидетель из европейцев, и передал Японскому посланнику всё, что я ему (Его Превосходительству) рассказал. Последствия этого были самые печальные ‹…›.
В тот же день вечером 8 октября ‹…› я был уведомлен одним европейцем и двумя корейцами, что очень вероятно на мою жизнь будет покушение, именно по той причине, что преступники из японцев и корейцев сильно подозревают, что я знаю очень много, что может их скомпрометировать; главное же, они боялись, что я могу их признать на могущей быть очной ставке. В результате мне пришлось не спать по ночам, а иногда, когда я получал уж очень тревожные для меня сведения, то приходилось и уходить на ночь из дому, что я и делал, чтобы не подвергать опасности свою семью ‹…› Получивши нервную лихорадку, находясь постоянно под страхом ожидания быть из-за угла убитым ‹…› я решил уехать из Кореи»[14].
Таким образом, «благородный свидетель» был вынужден на некоторое время покинуть страну. Однако его бегство длилось недолго. Очень скоро под влиянием непредвиденных обстоятельств всё пошло не по тому сценарию, на который рассчитывали японцы. Несмотря на искоренение «главной причины всех бед» в лице королевы Мин, влияние России на полуострове ничуть не ослабло. Напротив, оно набрало силу и теперь могло составить реальную конкуренцию японским властям.
Причиной такого парадоксального возвышения России в глазах корейцев стали грубые и излишне самоуверенные действия оккупантов. Сразу после убийства королевы Мин к королю Коджону насильно приставили японских охранников и под надуманными предлогами заточили во дворце Кёнбоккун. Таким образом, на некоторое время король фактически стал заложником в своём собственном дворце. Но 11 февраля 1896 г. Коджону удалось тайно покинуть Кёнбоккун и бежать в рус скую дипмиссию. Именно здесь он нашёл надёжное убежище и правил отсюда Кореей в течение целого года.
При этом для понимания расстановки сил на полуострове важно заметить, что факт присутствия короля в дипмиссии не считали нужным скрывать. Старые фотографии запечатлели, что в тот период над зданием миссии гордо развевались флаги Кореи и короля, ясно давая понять, где именно находится Коджон. Нарушить неприкосновенность русской дипмиссии японцы не решились: ведь одно дело – орудовать в завоёванной стране, и совсем другое – напасть на представителей независимого и сильного государства. Подобный конфликт мог дорого обойтись Японии.
Тем временем народ с воодушевлением воспринял новости о побеге своего государя. По Сеулу сразу расползлись слухи, что ещё при возведении дипмиссии между нею и дворцом Кёнбоккун Середин проложил секретный подземный тоннель, по которому и бежал король. Правда, эти домыслы были опровергнуты уже в