драфте изобретательность, которая ляжет в основу его династии. Под 86-м общим номером, на две строчки выше Кошура, «Крылья» выбрали Петра Климу, который блистал по другую сторону железного занавеса – в Чехословакии. Не было никаких гарантий, что Клима когда-либо сможет выбраться за пределы своей страны. Тем не менее Илич лично утвердил решение потратить достаточно высокий драфт-пик на молодого таланта из ЧССР.
– Таланта ему было не занимать, – вспоминает Лайтс. – Именно тогда мы и решили, что сделаем все возможное, чтобы стать лучше как можно скорее. Все началось именно с этого. Мы будем использовать иностранцев. И нам все равно, откуда они. Если парни играют хорошо, мы их найдем и привезем сюда. До Майка Илича такой тенденции не было.
Но как конкретно это сделать? Большой вопрос. И найти ответ на него должен был Лайтс.
– Мы принимали решения прямо по ходу пьесы, – вспоминает он. – Знаете, в мире нет учебников, в которых записан алгоритм, как выйти на игрока и уговорить его на побег. Спрашивать нам было не у кого. Мы полагались на здравый смысл и капитал, то есть на наличку. Но мы быстро поняли, что игроки по ту сторону занавеса, особенно чехи, двумя руками за то, чтобы перебраться в Северную Америку. Они ненавидели коммунистическую систему, русских и свою жизнь. Они желали оттуда выбраться. Им хотелось зарабатывать и играть в Северной Америке, в Национальной хоккейной лиге».
А больше всех об этом мечтал Петр Клима.
Петр Клима, 183 см, 86 кг, левый крайний форвард с правым хватом клюшки. «Ред Уингз» влюбились в него, как только Ник Полано, тренировавший в то время команду, впервые увидел Климу в составе сборной Чехословакии на Чемпионате мира-1983. Скауты других клубов также обратили на него внимание. Риск был велик, но он того стоил.
– Мы решили попытать удачи, хотя прекрасно понимали, что сначала надо подбить его на побег, – вспоминает Дэвеллано. Это было опасным делом, тогда вообще было непонятно, смогут ли чешские игроки когда-нибудь перебраться в НХЛ из-за железного занавеса.
Но Полано уже заложил фундамент для работы. С помощью скаута «Детройта» Алекса Дэвидсона он встретился с Климой в июне 1983 года в шведском городе Нючепинг. Через переводчика, в роли которого выступал его партнер по сборной и близкий друг Франтишек Мусил, Клима дал согласие на побег, но только после прохождения воинской службы.
Пару недель спустя на драфте новичков НХЛ у «Детройта» был дополнительный драфт-пик в пятом раунде. Полано решил не терять времени.
– «Миннесота» забрала Мусила во втором раунде, и я понял, что Климу тоже кто-то скоро выберет, – рассказывает он. – Тут, наконец, у нас появилось право на дополнительный выбор, и я уговорил Джимми взять его.
Выбрав Климу, Дэвеллано повернулся к Полано и сказал:
– Ну допустим. А теперь вези его сюда.
Полано с оптимизмом смотрел в будущее, поскольку знал, что Клима мечтал выбраться на свободу из коммунистической Чехословакии и играть в НХЛ. Чутье подсказывало Полано, что Клима готов к