из Германии, Лайтс договорился о том, чтобы девушку Климы тайно доставили из Чехословакии в Австрию. Полано должен был встретиться с ней в Вене, чему предшествовал остросюжетный побег, в котором немалую роль сыграла корзина для грязного белья из гостиничного номера.
– Мне и тогда было страшно, потому что я не знал, с кем мне предстоит встретиться, что это вообще за люди, как они себя поведут, – рассказывает Полано. – Петр сказал мне, что я узнаю ее по родимому пятну на веке.
Все прошло по плану, после чего Полано отвез девушку в ФРГ и начал заниматься ее визой.
Клима прибыл в Детройт к началу тренировочного лагеря в Порт-Гуроне, который располагался в ста километрах к северу от Детройта на реке Сент-Клэр, по другую сторону от канадского города Сарния. Он хотел как можно скорее начать карьеру в НХЛ и сильно переживал. Я был в числе немногих журналистов, которые приехали встретить его в аэропорту Детройта. И допустил чудовищную ошибку: пожал ему руку, заговорил по-русски.
Я решил, что для него, как для большинства людей, которые выросли в подконтрольных СССР странах, русский был вторым родным языком. И оказался прав. Но когда с уст Климы пропала улыбка, а в глазах мелькнул ужас, я понял, что сильно просчитался. Он убрал руку, опустил голову и поспешно удалился.
– Я был уверен, что ты пришел по мою душу, – сказал мне потом Клима. – Я подумал, что ты из КГБ.
Ушли недели на то, чтобы вернуть его доверие. В конце концов Петр понял, что я – безобидный местный спортивный журналист, которого он видит на каждой тренировке и на матчах. Позже Клима станет моим самым надежным источником в команде.
Но самое главное, «Детройт» разработал алгоритм по вызволению спортсменов из-за железного занавеса. Приобретенный опыт в деле Климы весьма пригодился, когда из доживавшего последние годы Советского Союза уехали еще трое игроков. Через несколько лет они навсегда изменят курс многострадального клуба.
– На примере Климы мы поняли, как доставать оттуда хоккеистов, – объясняет Лайтс. – Прежде чем драфтовать советских игроков, мы выбрали прекрасного молодого чеха и нашли способ привезти его сюда. Это была наша проба пера. Мы узнали, как все работает с точки зрения политики, как получить визу. Мы поняли все, что нам было нужно для того, чтобы через несколько лет перевезти сюда русских. Это было очень важно. Так создавался фундамент для дальнейшей работы.
Вдохновившись результатом, Дэвеллано захотел большего. «Детройту» требовались еще игроки. К тому же Иличи были готовы пойти на все ради победы в Кубке.
– Петр Клима был нашей первой звездой из Европы, – рассказывает Дэвеллано. – Он разбудил в нас аппетит.
Скауты все чаще ездили в Европу и постоянно давили на него, чтобы он выбирал побольше иностранцев на драфте.
– Мы понимали: Клима там такой не один, – вспоминает Дэвеллано. – И знали, что искать надо в СССР.
Приезда Петра Климы тем знаменательным летом 1985 года в Детройте ждали больше всего. Но он был отнюдь не