политические права и полномочия. Она, конечно, сохранила за собой некоторые земельные наделы, но они не шли ни в какое сравнение с громадной по своим размерам царской собственностью. Общинники, хотя и сохранили ряд пережитков самоуправления, находились в полной зависимости от государства и были низведены до уровня локальных групп населения, живших исключительно за счет натурального, практически полностью земледельческого хозяйства. Таким образом, в политическом отношении община полностью зависела от государства, а в экономическом была изолирована от какого-либо внутригосударственного торгового обмена. С одной стороны, она не могла поставить на рынок никакой ремесленной продукции, поскольку сельское ремесло было неконкурентоспособно на фоне правительственных мастерских. С другой стороны, община не имела ни права, ни фактической возможности продавать на внутреннем рынке продукцию земледелия или животноводства, поскольку представители остальных социальных страт страны в них либо не нуждались (вследствие получения всего необходимого за счет централизованного государственного распределения – чиновники всех уровней, воины, жрецы), либо были неспособны (в правовом и экономическом отношении – зависимые царские работники, рабы) приобрести.
В экономическом отношении ведшие натуральное хозяйство общины были разбросаны по просторам Двуречья, разобщены и существовали как бы в параллельном измерении к социально-экономической системе, созданной «Царством Шумера и Аккада», и были связаны с государством лишь через систему налогообложения. Единственная прямая польза, которую, очевидно, получали общины от существования государства ІІІ династии Ура – безопасность на всей территории страны. При этом жизнь общинников сложно было назвать зажиточной или безбедной, подвергаясь поборам и повинностям со стороны государства, они нередко терпели нужду и не без труда сводили концы с концами. Это отразилось в такой шумерской «житейской мудрости»: «Если умер бедняк – не воскрешай его: когда у него был хлеб, у него не было соли; когда у него была соль, у него не было хлеба; когда у него была горчица, у него не было мяса; когда у него было мясо, у него не было горчицы».
Территория страны была наново перекроена без какого-либо учета прежних границ между номами, а сами номы, как мы говорили, потеряли значение как самостоятельные самоуправляемые округа. Очертания новых административно-территориальных единиц определялось отныне не давними межномовыми межами, а исключительно удобством управления ими из единого центра. Пределы новых номов проходили теперь по линиям ирригационных каналов, зачастую не совпадавшим с границами древних номов. Ликвидация самостоятельности отдельных административно-территориальных регионов, так же как и ликвидация самостоятельности должности энси нередко приводили к произвольному переводу энси из одного округа в другой, о чем свидетельствуют многочисленные надписи, или же к объединению