Однажды написали этому человеку, что Мария умерла. То ли от простуды, то ли ещё от чего… Решила она таким вот странным и весьма жестоким образом разрубить все узлы. Если сразу, получается, не полюбил он её, то такому… красавчику и, как говорится, от ворот поворот. Кроме того, она и замужем уже за Татану находилась.
Но не любила она Тараса… Потому и пошла в загулы. А потом и он вслед за ней. Туда же… сначала в весёлую жизнь, а потом и в могилу.
– Страшны истории твои, дедушка,– Ирина облокотилась на спинку стула.– Почему же мы такие несчастливые?
– Ты заладила всё одно – «несчастливые» да «непутёвые». Потому видно, что так Богом дано. С одной стороны, а с другой – и самому надо думать, что и как делать, чтобы человеком остаться. Вот и получается, что одна такая маленькая закавыка в существовании твоей матери Марии не шибко приглядно смотрится. Пьянство и распутство.
– И ты туда же, вредный старик! Как флюгер. Куда ветер дует, туда и ту поворачиваешься.
– Никакой я не флюгер, и таковым мне уже не стать. Но надобно вещи и события своими именами называть. Мария всю жизнь свою собственную, да и другим людям, изрядно подпортила. Иные, как бы, не напрямую, но во многом по этой причине на тот свет раньше времени ушли. А мамка была у тебя красивая и гордая. Но ты гораздо краше её. И такое обстоятельство не очень даже меня радует. Не здорово получается.
– Почему, дедушка?
– Да только потому, что слишком красивым бабам Господь не даёт, почему-то, счастья. За какие такие грехи, спрашивается.
– Ах, дед! Я бы сейчас с тобой выпила! С горя! Да не могу я на спиртное даже и смотреть. Не нравится мне эта вонь… Да и всех пьяных ненавижу, всех, кроме тебя.
– Да ты, Ирка, пьяным-то меня в своей жизни раз пять-то и видела. Ну, ладно. Если уж я начал говорить, то и договорю.
Рассказал он внучке, что был друг у семьи Татану работяга, золотодобытчик. Он тут года два или три на драге машинистом работал. Хороший человек… Залихватов фамилия. Сейчас он трудится в другом месте. Тот человек, наверняка, обо всём случившимся знает. Но про отца Ирины настоящего, то есть, как говорится, биологического, скорей всего, не ведает. Прозоров не сомневался, что работяга этот почти на сто процентов не в курсе, где настоящий отец Ирины находится. Времени ведь уже много прошло. Всё быльём поросло.
Одним словом, Мария Татану, она же в девичестве Прозорова, с Залихватовым до самой смерти переписывалась. О чём весточки, Архип Филиппович не знал. Не нашёл писем… Да и не искал особо.
– Он, что её любовником тоже был, как и многие мужики? – Спросила с какой-то настороженностью Ирина.– Впрочем, какая разница!
– Не надо бы тебе так злорадно говорить о собственной матушке. Меня упрекаешь, а у самой язык, как помело. Тут вот ты, как раз, ошибаешься. Залихватов очень в хорошей и крепкой дружбе состоял и с твоим, можно сказать, отцом Тарасом Татану. Вместе на охоту и рыбалку ходили. Всё там чисто и пристойно.
– Я уже ничему не верю.
На какое-то мгновение Прозоров замолчал, внимательно разглядывая