и достойное щедродателя Бога, так что если бы и каждый день умирали, то это было бы мало в сравнении с тем, что можем получить. Когда же слышал, что кто-нибудь из них несколько опустился и ослабел в мыслях, как случилось это с теми, кто подвергался долгому заключению и насилию, то, восстановляя их соответственными словами, опять укреплял к будущим подвигам и исцелял их малодушие, так что сами они своими ответными письмами просили прощения в том, что немного уклонились помыслами. Такое расположение отец имел ко всем, такую заботу сохранял о всех, хотя и [находился] в тяжких условиях.
86. [Col. 193] Доблестный послал даже письма к четырем патриархам, сделав это весьма мудро и благовременно, именно, к патриархам старейшего Рима[474], Иерусалима, Антиохии и Александрии, сообщив каждому отдельно, как была поругана гонителями икона Христова и как все православные содержались в заключениях и ссылке, и умоляя всех восстать на отмщение, помочь вере, находящейся в опасности, и истине, так поглощенной ложью.
87. А так как к нему приходили многие и мимоходом, вследствие того что имя его прославлялось всюду и стражи из уважения к мужу не возбраняли приходить к нему или же за деньги ослабляли стражу, то случилось, что один клирик из областей Азии, идя той дорогой, зашел, как и естественно, к отцу, ибо он и прежде был увлечен его добродетелью. Увидевшись и побеседов с ним, он получил то, чего искал (и прежде всего прочего уразумев в душе несомненность православного учения), и, крайне негодуя на еретиков, он радостно возвратился домой, желая и другим сообщить полезное. Кроме многих других, и своему другу и близкому, который имел одинаковую с ним самим степень, он поверяет все касающееся преподобного: как виделся с ним в заключении, как совершеннее научился от него истине и как познал великое и многоценное поклонение честным иконам. [Он] склонил его к своему образу мыслей, и они оба, не откладывая дела и не медля, согласились между собою впредь не сходиться со своим епископом и не иметь с ним общения, зная, что он перешел к иконоборцам. Узнав о случившемся, епископ поспешно отправляется к начальнику Азии и сообщает ему все, что касалось клириков и где была причина их отделения. Тот, не медля ни часу, поспешно доносит обо всем императору, понося преподобного злословиями и хуля его безмерную непокорливость. В то же время он извещает и восточного стратига, чтобы тот наказал его по закону, так как, говорит, он один виновен в перемене, случившейся с клириками. И объятый страхом, как бы не претерпеть за это какого-либо зла, он посылает одного из подчиненных дать святому пока пятьдесят ударов бичом, чтобы тем оправдать себя.
88. Когда он прибыл и сообщил, с какой целью пришел, преподобный тотчас развязывает пояс, не дождавшись слуги, и, сняв одежду, предлагает бичевать по обнаженному телу. Ибо, говорит, для меня радостно и бичевание плоти, и даже совершенное освобождение от нее, чтобы скорее, говорит, обнаженной душой прийти к вожделенному. Но этот посланный, будучи человеком боголюбивой