без промедления переселиться в столицу. Поспешно сделавши это, они были радушно приняты как достопочтенным архиереем Тарасием, так и благочестивейшей императрицей и, по настоятельному их предложению, заняли знаменитейший монастырь Студия, который давно был построен им и служил местом жительства преподобных отцов[511], но в котором Константин Копроним не позволял оставаться даже десяти человекам, между тем как он мог вместить многочисленный сонм назореев. Ибо надлежало, действительно надлежало тому, кто явился подражателем великого Предтечи и открыто обличал болезнь прелюбодеяния, поселиться при храме, посвященном его имени, и соделать его земным небом при посредстве непрестанных славословий Троицы. Подлинно, кто мог бы описать словом здешние ангелоподобные учреждения и общеполезные уставы этого отца, которые он преподавал и внушал приходившим к нему отовсюду, приводя помыслы многих к одному евангельскому согласию, так как всегда каждый любит подобного себе? Он принимал не только вновь отрекающихся от мирской суеты, но и уже опытных в аскетических трудах, приходивших к нему, присоединял к своей общине, исполняя следующее изречение Господа: грядущаго ко Мне не изжену вон (Ин. 6:37), не предпочитая постриженного им самим постриженному кем-нибудь другим, как неблагоразумно делают многие из людей, подчиняясь страстям своей души, но всем равно оказывая любовь и попечительность и воздавая честь и уважение добродетели каждого, так что число учеников в этом новом Иерусалиме весьма умножилось и достигло почти тысячи человек.
Переселение в Студийский монастырь
21. Взирая с душевным расположением на них, покорно подчинявшихся игу Христову, он и сам настраивает себя подобно высокому Моисею и наставляет народ Божий словами мудрости и чистотою нравов, превосходно руководя его к духовному обетованному покою. Достоинство законодателя, говорят, состоит в том, чтобы провидеть самое лучшее и располагать имеющих руководствоваться законами к их исполнению, а дело народа – соблюдать все установленное и не изменять ничего ни в счастии, ни в несчастии; это – святейший способ служения Богу. Итак, он становится законодателем, изложив для них богопреданные заповеди, которые он принял от Бога, восшедши на гору высокой жизни и вступив во мрак Божественного и блаженного ведения, и которые были начертаны перстом Духа на скрижалях его твердейшего сердца, как бы на каменных досках. [Col. 261] Как тот Боговидец, послушавшись совета тестя своего, поставил тысященачалники и стоначалники, и пятдесятоначалники и десятоначалники (Исх. 18:25), которым сообщались происходившие дела и получали правое решение, а сам он был свободен от этой заботы, так поступает и наш Моисей, заимствовав пример оттуда, хотя и изменив несколько названия. Он назначает заведующих службами и дает названия, соответствующие занятию, наименовав их наблюдателями (επιστημοναρχης), наставниками (παιοευτης) и блюстителям (επιτηρητής); поставляет и под другими названиями и более преимуществующих между всеми