пользы вселенной. Поэтому, оставшись несогласными в суждениях, они отделились друг от друга, как некогда Павел и Варнава при разногласии касательно Иоанна, называемого Марком, о чем написано: бысть убо распря, яко отлучитися има от себе: Варнава убо поем Марка отплы в Кипр: Павел же, избрав Силу, изыде предан благодати Божией от братий (Деян. 15:39–40); беседуя об этом, божественный Златоуст в богосветлом толковании на Деяния говорит так: «Кто из них советовал лучше, не наше дело решать»[513].
26. Мы же об этом предмете скажем, что они оба поступили хорошо, подобно как и приснопамятный Тарасий поступил в своем послаблении применительно к обстоятельствам; ибо и он тогда, видя гнев и ярость царя и зная, как он от природы расположен к несправедливости и страдает удобопреклонностью ко греху, ослабил бразды строгости, чтобы тот не сделал чего-нибудь худшего против Церкви Божией, и, допустив меньшее и частное зло, мудро сохранил всеобщее благо, исполняя слова: искупующе время, яко дние лукави суть (Еф. 5:16). Так точно нужно рассуждать и здесь, что блаженный Никифор сделал послабление применительно к обстоятельствам, не желая, но быв принужден царем; а отец наш Феодор соблюдал точное исполнение Божественных заповедей, подвигнутый Богом, а не увлекаясь злою страстью, дабы незаконное сожительство не вошло в закон у звероподобных людей, преданных невоздержанным пожеланиям, и дабы явилось нелицеприятие вполне надеющихся на Бога и не угождающих лицам ко вреду души своей, так чтобы не предстояло жертвовать заповедью Господней власти царя, повелевающего несправедливо, по словам псалмопевца Давида: и глаголах о свидениих Твоих пред цари, и не стыдяхся (Пс. 118:46). Правда, дела церковного управления в этом случае шли нехорошо во дни тех двоих императоров, о чем и сами боговдохновенные патриархи хорошо знали; ибо вождь Православия Тарасий не сказал бы о великом Феодоре, возвратившемся из Фессалоники, [Col. 269] что он хорошо поступал, если бы не был уверен, что он неуклонно шел истинным путем Евангелия; ни соименный победе священноначальник [Никифор] в свою очередь не принял бы его и не увенчал бы похвалами, как поборника истины, если бы не признавал его право соблюдать слово веры. Притом надобно прибавить, что если бы каждый из них не считал нехорошим делом принятие в сан священства совершившего прелюбодейный союз из страха пред императорами, то они не отлучили бы дерзкого от сонма иереев после смерти этих царей и постигшего их от Бога скорого отмщения за святого Феодора. Так нужно боголюбивым людям рассуждать о свойстве этих дел и не осуждать ни той ни другой стороны достоуважаемых наших предстоятелей.
Второе изгнание
27. Между тем надменный царь, увидев, что его решение отцами нашими отвергнуто и не удостоено никакого уважения, с гневом повелевает отправить великого Феодора и единомысленного с ним иерарха Христова Иосифа, вместе с дядей и руководителем их Платоном, на острова, лежащие близ города, и держать их под стражею не вместе и не в одном и