добавками – с гвоздикой, соками вишни и клюквы, смородины и лимона. Мед смешивали с хмелем, добавляли дрожжи. На десерт готовили из фруктов вкуснейшую пастилу (позабытые нынче леваши – сваренные в патоке, предварительно протертые сквозь сито ягодные смеси), засахаренные плоды, варили варенье.
Николай Борисович был большим знатоком алкогольных напитков, и единственное, что он не производил в своих имениях, так это вино. И правильно, от добра добра не ищут. Лучшие французские вина выписывал он из страны их происхождения. Любил шампанское «Вдова Клико» сбора
1811 года, когда над Россией пролетела знаменитая комета – предвестник войны. Вино это пили, конечно, не из мистических соображений, а по причине его отменного вкуса и качества. На пробках вина было изображение кометы.
Вдовы Клико или Моэта
Благословенное вино
В бутылке мерзлой для поэта
На стол тотчас принесено.
В середине 1820-х годов к юсуповскому театру в Большом Харитоньевском пристроили еще два здания (арх. Е.Д. Тюрин, В.Г. Дрегалов) для уже не умещавшихся в тереме картинной галереи и библиотеки. К тому времени Юсупов приобрел еще один дом в Москве – на Большой Никитской улице, принадлежавший ранее П.А. Позднякову, где в 1812 году во время недолгой оккупации французами был открыт театр.
Это какие же доходы нужно было иметь, чтобы постоянно покупать дома, имения, усадьбы, фабрики, спросит современный читатель. В том-то и дело, что доходов у князя как таковых и не было, а были сплошные траты. Чего же удивляться, что к концу жизни его совокупный долг разным кредиторам составил более 2,5 миллиона рублей, а наличный бюджет не превышал и 30 тысяч рублей. Чтобы расплатиться со старыми долгами, Юсупов брал новые под залог своих крепостных. К 1830 году почти половина крепостных (более десяти тысяч человек) оказалась под залогом в Опекунском совете и банках. Вот такая получается бухгалтерия. Расхлебывать заваренную отцом кашу пришлось его единственному – как и положено в их роду – сыну Борису, или, как его чаще называли в обществе, Бореньке. Он оказался деловит и приумножил семейное состояние. Борис Юсупов чаще бывал в Петербурге, чем в Москве. Он даже хотел перевезти в столицу все фамильные шедевры, что ему отсоветовал делать государь Николай Павлович. Через два года после смерти отца он, не моргнув глазом, решает коренным образом изменить предназначение бывшего юсуповского театра – в 1833 году он сдает его внаем приюту для бедных, а в 1836-м и вовсе продает казне для устройства работного дома. Это специализированное учреждение предназначалось для представителей городского дна – бродяг, нищих, попрошаек, которых свозили сюда со всей Москвы, давали крышу над головой, нехитрую еду и какую-никакую работу. Старый князь, наверное, перевернулся в гробу – в его Версале теперь царила совсем иная атмосфера.
Князь Н.Б. Юсупов. Миниатюра с портрета И.Б. Лампи, автор А.П. Рокштуль, 1849
Нищих, живущих