торжествуй, Израиль! веселись и радуйся (chaire) от всего сердца, Дщерь Иерусалима!» (Соф 3, 14). На это последнее двустишие чрезвычайно похоже ангельское приветствие, обращенное к Марии: «Радуйся, Благодатная,
Господь с Тобою» (Лк 1, 28). Далее пророк мотивирует этот призыв к радости: «Господь, царь Израилев, посреди тебя:… Он силен спасти тебя; возвеселится о тебе радостью» (Соф 3, 156, 17а). Подобным образом обосновывает призыв к радости и Гавриил: «Не бойся, Мария… И вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус (то есть Спаситель)… И будет царствовать…» (Лк 1, 30–33).
Оба текста объединяет глагол «радуйся» (chaire). В такой форме этот глагол в Септуагинте встречается только четыре раза (Иоил 2, 21, 23; Соф 3, 14; Зах 9, 9; Плач 4, 21), и каждый раз он означает не обычное приветствие («добрый день», «здравствуй», «приветствую»), но имеет религиозное, мессианско-эсхатологическое значение. Это торжественный призыв к мессианской радости. Повод к радости – пришествие Господа, Царя, Спасителя, на Сион. Именно так можно истолковать призыв пророка Софонии. Для обычного приветствия употреблялся глагол «шалом» (мир). Лука же перенял в ангельском приветствии призыв к радости пророка Софонии. У него слово chaire, обращенное к Марии, имеет не простое, повседневное значение, – оно призывает к мессианско-эсхатологической радости. Обычное еврейское приветствие «шалом» Евангелия переводили как eirene (мир), а не как chaire. Такое понимание подтверждает и контекст ангельского приветствия. Первое слово Ангела к Марии – торжественное, приподнятое, лирическое и эсхатологическое. Причины предвещаемой радости имеют свои соответствия: у Софонии – пришествие Господа, Спасителя, на Сион; у Луки – Рождество, то есть пришествие в мир Иисуса, имя Которого значит «Спаситель». Имени «Царь Израилев» (Соф 3, 15) у Луки соответствует упоминание о том, что Мессия будет царствовать на престоле Давида (Лк 1, 32–33). Наконец, оба текста наполнены радостью. Радость принадлежит к числу излюбленных тем Луки. Она соединяется с Рождеством Иисуса; это – радость «нищих Божиих», угнетенных и страдающих, ожидающих утешения Израиля и спасения Иерусалима (1, 51–53, 71, 73; 2, 25, 38). Это – эсхатологическая радость, радость о грядущем спасении (1, 14,28,47; 2, 10). Она достигает вершин в гимнах и песнях, сохраненных Лукой (1, 25, 46–50, 67–79; 2, 14, 29–32). К такой радости Ангел призывает Благодатную Марию. Греческие Отцы, хорошо знавшие употребление слова chaire в разговорной речи, объясняя ангельское приветствие, всегда понимали его в смысле призыва к мессианской радости.
То, что Лука ссылается непосредственно на пророчество Софонии, не вызывает сомнений. Следуя литературному жанру «Евангелия детства», Лука не копирует слова пророка, но скорее актуализирует их, соотнося с новой ситуацией в истории спасения. Пользуясь пророчеством Софонии, он толкует события из жизни Иисуса: Его зачатие, рождение и детство. Лука вносит два важных изменения: 1) Пророчество Софонии стало относиться к Марии – благодатной (kecharitomene); 2) Тот, Кто грядет, у пророка был Господь, Спаситель, Сильный, Святый, у Луки же это – Иисус, Спаситель, Святый (1, 35), Сын Всевышнего. Описание Благовещения