в том, что оно формирует переживание, а это позволяет человеку особым образом испытывать собственную субъектность. И поэтому представляется также, что для понимания действующей личности и поступка, исходящего из личности так же, как переживания (то есть в опытном измерении собственной субъектности), не обойтись без анализа сознания не только в его отражающей функции, в известной степени первичной. Сознание не исчерпывается в этой функции, в отражении поступка в его связи с собственным «я», которая начинается еще извне, но завершается во внутреннем измерении. Зеркало сознания, однако, ведет нас еще больше в глубь поступка и его связей с собственным «я», причем сознание в этой своей роли позволяет нам не только видеть наши поступки изнутри (интроспекция), как и их динамическую зависимость от собственного «я», но и позволяет нам эти поступки переживать именно как поступки, причем собственные.
В этом смысле мы утверждаем, что именно сознанию человек обязан субъективацией предметного мира. Субъективация в какой-то мере тождественна переживанию, в любом случае она проявляется в нем опытно. Если личность и поступок представляют собой определенную действительность (которая в качестве объекта самосознания обнаруживает себя и в своей собственной объектности), то одновременно и сама личность, и сам поступок становятся – благодаря сознанию – «субъективированными» настолько, насколько сознание обусловливает переживание поступка, совершаемого личностью, и насколько оно тем самым обусловливает переживание личности в ее динамически-причинном отнесении к поступку.
А вместе с тем подобным же образом «осубъективляется» [upodmiotawia się] и все то, что представляет собой интенциональный «мир личности». Мы можем рассматривать этот мир как в его объектной значимости, так и на основе сознательностного отражения. В то же время, однако, этот мир, поскольку он становится содержанием переживания, входит в итоге в круг собственной субъектности каждого человеческого «я». Так друг на друга наслаиваются, но одновременно и, незаметно отслаиваясь, отличаются друг от друга, к примеру, горный пейзаж, познавательно отраженный в нашем сознании, и тот же самый пейзаж, переживаемый на основе этого отражения.
Возвращаясь ко всему тому, что было сказано выше, стоит указать на новую особенность сознания. Речь тут идет об особенности в значении конституируемом, коль скоро ей заметно соответствует еще и новая функция, которая отличается от высвечивающе-отражающей функции, охарактеризованной нами выше. Назовем эту особенность рефлективной [refleksywna] (19), приняв одновременно во внимание то, что она характеризует собой как просто сознание, так и то, из чего состоит, так сказать, актуальное состояние сознания, – своеобразную сумму или результирующую актов.
Это состояние сознания указывает не только на отражение и на все то, что является отраженным на данный момент, но еще и на переживание, в котором по-особому