в наше шоу.
Майк Терри улыбнулся и подмигнул телезрителям:
– Он просто обязан вернуться, друзья мои. Зря, что ли, мы все так страстно болели за него?
Мой двойник – робот
«Роботорама Снэйта» – неприметное на вид предприятие на бульваре КБ в Большом Новом Ньюарке. Оно втиснуто между ректификационным заводом и протеиновым магазином. И на витрине ничего необычного – три одетых в соответствии с назначением человекоподобных робота. Застывшие улыбки и броская реклама:
МОДЕЛЬ ПБ-2 – ПОВАР-ФРАНЦУЗ.
МОДЕЛЬ РЛ-9 – АНГЛИЙСКАЯ НЯНЯ.
МОДЕЛЬ ИХ-5 – ИТАЛЬЯНСКИЙ САДОВНИК.
Каждый готов служить вам.
Каждый внесет в ваш дом теплоту и уют ушедшего старого времени.
Я толкнул дверь и через пыльный демонстрационный зал прошел в цех – нечто среднее между бойней и мастерской великана. На полках, стеллажах и просто на полу лежали головы, руки, ноги, туловища, неприятно похожие на человеческие, если бы не торчащие провода.
Из подсобного помещения ко мне вышел Снэйт – маленький невзрачный человечек со впалыми щеками и красными заскорузлыми руками. Он был иностранец; самых лучших нелегальных роботов всегда делают иностранцы.
– Все готово, мистер Уатсон.
(Мое имя не Уатсон, имя Снэйта – не Снэйт. Фамилии, естественно, я изменил.)
Снэйт провел меня в угол, где стоял робот с обмотанной головой, и театральным жестом сорвал ткань.
Мало сказать, что робот внешне походил на меня, – этот робот был мною, достоверно и безошибочно, до мельчайших подробностей. Я рассматривал это лицо, словно в первый раз заметил оттенок жесткости в твердых чертах и нетерпеливый блеск глубоко посаженных глаз. Да, то был я. Я не стал прослушивать его голос и проверять поведение. Я просто заплатил Снэйту и попросил доставить заказ на дом. Пока все шло по плану.
Я живу в Манхэттене, на Верхней Пятой Вертикали. Это обходится недешево, но, чтобы видеть небо, не жалко и переплатить. Здесь же и мой рабочий кабинет. Я межпланетный маклер, специализируюсь на сбыте редких минералов.
Как всякий, кто хочет сохранить свое положение в нашем динамичном мире конкуренции, я строго придерживаюсь жесткого распорядка дня. Работа занимает бо́льшую часть моей жизни, но и всему остальному уделено место и время. Два часа в неделю уходят на дружбу, два часа – на праздный отдых. На сон предусмотрено шесть часов сорок восемь минут в сутки; я включаю снонаводитель и использую это время для изучения специальной литературы при помощи гипнопедии. И так далее.
Я все делаю только по графику. Много лет назад вместе с представителями компании «Ваша жизнь» я разработал всеобъемлющую схему, задал ее своему компьютеру и с тех пор от нее не отступаю ни на шаг.
Разумеется, предусмотрены и отклонения на случай болезни, войны, стихийных бедствий. Про запас введены две подпрограммы. Одна учитывает появление жены и преобразует график для выделения особых четырех часов в неделю. Вторая предусматривает жену и ребенка и освобождает