Просочиться в такую узкую щель Вика, конечно, могла. Совсем другое дело – Терапевт. Длинная жердина, косая сажень в плечах.
– Я не полезу, – словно услышав её мысли, произнес Данила. – Ты тока будь на виду и трохи що – катись под окно. Ну, лезь, а я пока тут…
Он порылся в карманах, извлек короткую ножовку с удобной ручкой и большие кусачки – так фокусник достает белого кролика из шляпы.
– Полезай, – повторил он, и Вика повиновалась.
Пустой, разграбленный магазинишко. Наружная дверь и решетки на окнах в сохранности, но внутри всё сметено или разрушено. Пол загажен человеческим пометом, полки и стеллажи в таком состоянии, будто их курочили ломом или громили битами. Нигде ни одного целого стекла.
Битое стекло неизбежно поскрипывало под ногами, да монотонно скрежетала ножовка Терапевта. Сладостные звуки, свидетельствующие о преданности товарища. Уж она-то знает Данилу Косолапова! Что бы ни произошло, он найдет возможность прийти на помощь. Что бы ни случилось, Терапевт всегда и неизменно весь, с головы до пят, увешан всевозможной амуницией. У него всегда есть под рукой и слесарный, и медицинский инструмент, и мелкие запасные части, необходимые для ремонта автомобиля.
В снаряженном виде Косолапов походил на богато украшенную новогоднюю елку и при ходьбе издавал мелодичное позвякивание. Вика не любила ходить в разведку вместе с Терапевтом – слишком шумно, но сейчас мерное скрежетание его ножовки придавало уверенности в своих силах и отваги. Чего уж там, она – не робкого десятка, позабыла, как надо бояться. Откуда же взялся страх? Проскочил неприятным холодком меж лопаток, свалился в лохматую штанину «кикиморы», выскользнул наружу, зашуршал по битому стеклу.
– Кто тут? – едва слышно прошептала Вика, перевела режим огня на своем АК на одиночные выстрелы и добавила в полный голос: – Выходи!
Парень вышел из дверного проема, ведущего в подсобное помещение магазина. Обычный парень: приятное лицо, хорошая куртка мягкой кожи, обут не в берцы, а в обычные, цивильные ботинки, лицо продолговатое, породистое, интеллигентное, симметричное, а потому не слишком запоминающееся. Во взгляде нет обычной для жителей Пустополья голодной шакальей настороженности. Вроде бы и знакомый парень, и на местных похож, но какой-то чужой.
– Ты чей? – рявкнула Вика.
Парень молча, с простодушным вниманием смотрел на неё.
– Почему не отвечаешь? Глухой? Немой? Тупой?
Он равнодушно смотрел в дуло автомата, словно вовсе не ведал о том, для чего предназначена эта черная штуковина. Вика продолжала разглядывать его, преследуя одну лишь цель: необходимо как можно скорее понять, где он держит оружие.
– Подними руки! – наконец скомандовала она.
– Зачем?
– Ой! Подал голос! Значит, не немой и не глухой! Подними руки. Я тебя обыщу.
Парень улыбнулся, зевнув, потянулся. Ножовка скрежетала в ускоренном темпе. Наверное, Терапевт слышал их голоса.
– Отпусти меня с миром, – проговорил парень. –