прислушиваясь к бормотанию Неназываемого, Травень окинул взглядом внутренность салона УАЗа. На полике, перед передним пассажирским сиденьем, стояли один на другом два ящика с минами ПОМЗ-2М. Еще три ящика с минами нажимного действия Травень заметил в багажнике, когда получал от Неназываемого оружие.
– Раньше тут сажали подсолнечник, а теперь, похоже, минные поля, – пробормотал Травень.
– Бою не страшны мины, – заводя движок УАЗа, Неназываемый махнул рукой в сторону террикона. – Он ходит по минным полям, как по детской площадке… winged…[7] prevents…До встреча при Савва Олегович!
Неназываемый включил передачу.
Травень не стал смотреть, как внедорожник, раскачиваясь, будто на волнах, движется в сторону шоссе, вернулся к «туарегу», еще раз осмотрел дорожную колею перед его бампером. Да, немецкие машины мало приспособлены для езды в таких условиях. Лучше ему выбраться на асфальт. Но для этого надо развернуться в узкой колее. При этом колеса заедут на обочины – Травень сморгнул, припомнив зеленые ящики с ПОМЗами, – потом пятьсот метров – и ты на асфальте.
Прямо ехать – по грунтовке. Размякшая колея то тащится по плоскости, то петляет в зарослях колючего кустарника, то взбирается на склон. Там мины, там мальчишка с грязным мишкой в руках. Да разве такое возможно? Он, Травень, детство своё провел на этих терриконах. Знает каждую складку, каждую морщинку рукотворной горы. А теперь там этот мелкий паренек гуляет, бледный, наверняка голодный. Если хоть что-то в этом мире осталось неизменным, то грунтовка, едва взобравшись на террикон, должна скатиться вниз, к подножию горы. Дальше колея двинется в обход террикона. Это не менее трех километров пути. Зато потом можно будет выбраться на бетонку. Он помнит дорогу. Столько лет прошло, а он всё ещё помнит!
Дорога не оставляла возможности следить за мальчишкой. Травень до последнего надеялся, что ему удастся снять парня со склона террикона. Надеялся, что он стоит там, недвижим, ждет его. Обнадеживала и тишина – разрывов мин пока не было слышно. Эх, поставить бы правую пару колес на гряду между колеями, а левой парой покатиться по обочине. Тогда меньше шансов повиснуть на картере. Травень посматривал на желтые стебли прошлогодней травы, толстым слоем устилавшие снег.
Мины! Противопехотная мина вряд ли серьезно навредит ему, но однозначно выведет автомобиль из строя. Днище «туарега» осколки не пробьют, но повредят патрубки, электрику, колеса. Противопехотка может пробить и воспламенить бензобак, и если Сашка не успеет выскочить, то ему хана. Даже полупустой бензобак взрывается как бомба. Но кому может понадобиться ставить противопехотки в таком безлюдном месте? Травень вильнул рулем влево. «Туарег» левой парой колес покатился по обочине. Правая пошла по бугру между колеями.
– Спаси и сохрани, Николай-угодник! – шептал Сашка.
Вот дорога полезла выше, взобралась на рукотворную гору. Автомобиль наклонился вправо. Скоро он увидит пацаненка. Только бы он не двигался с места! Сто метров, ещё сто… Счетчик спидометра двигался медленно.
Мальчишка