какое платье лучше надеть? – робко спросила Геля.
– А вот, – Аннушка выхватила из шкафа платье и протянула Геле, – любимое ваше, штапельное, мягонькое. Управитесь?
– Управлюсь, – кивнула девочка.
Аннушка упорхнула, а Геля скептически оглядела любимое платье прабабушки.
И что она в нем нашла, интересно? Длинное, противного светло-коричневого цвета, в мелкий цветочек тоном потемнее, да еще на плечах пришиты дурацкие оборки. Но делать нечего. Надела эту гадость, застегнула пуговицы, повязала поясок.
Пошла к зеркалу.
Умереть-уснуть.
Мало того что уродливое, так еще и ужасно неудобное, платье тянуло в проймах, а уж о том, чтобы поднять руки, и речи не шло – весь ком нижнего белья сразу начинал ползти вверх.
«Как же они ходят в такой куче тряпок?» – раздраженно извиваясь перед зеркалом, думала Геля.
Она даже протанцевала танец маленьких утят, чтобы лучше приспособиться к новой одежде. Но нет, безнадежно. Тут хоть танец маленьких лебедей танцуй, все равно будешь чувствовать себя плохо оседланной коровой.
Геля остро затосковала по трикотажным майкам, нормальным человеческим трусам и коротким юбкам. А джинсы? А свитерочки? А колготки, наконец? Ау, где вы, мои дорогие? Долго ли я не увижусь с вами? Долго ли мне носить эти ужасные вериги?
Про вериги она в интернете читала. Так назывались разные неудобные штуки, например, железные цепи, полосы и даже настоящие кандалы, которые носили всякие монахи-аскеты, чтобы посильнее мучиться. Почему-то они считали, что это круто. К статье прилагалась и картинка с подписью: «Шапочка, плеть и вериги преподобного Иринарха Ростовского». Ничего себе модные аксессуары», – подумала тогда Геля.
Но она и подумать не могла, что когда-нибудь станет девочкой-аскетом и будет вынуждена таскать вместо одежды такое свинство. Только шапочки и плети недостает.
Впрочем, следовало признать, что красоту Поли Рындиной даже этот сомнительный наряд победить не в силах.
Минутку полюбовалась замечательной красавицей в зеркале, и настроение сразу улучшилось.
Что ж, можно спокойно появиться перед публикой.
Геля направилась было к двери, но, сделав несколько шагов, вспомнила про обувь. Поискала тапочки у кровати – нету.
Потянула нижний ящик шкафа, а там!
Может быть, одежда у них и не очень, но обувь ужасно милая. В открытой коробочке лежали восхитительные домашние балетки (Геля посмотрела на подошву и поняла, что по улице в них не ходили) тонкой кожи цвета топленых сливок, украшенные медными пряжками, а на щиколотке – ремешок с медной же фигурной пуговицей.
Немедленно обулась, протанцевала до кровати и обратно – блеск! До чего же мягкие и удобные! Не то что одежда – подол длинного платья путается в ногах (или ноги в подоле?), резинки тянут, пуговицы душат, трусищи пузырятся на попе, хочется скинуть все это с себя и завизжать.
В сердцах несколько раз повторила очень плохое слово, которое как-то слышала от мамы (Алтын Фархатовны).