особенностей своего учения не создали, использовали даже знаменитое дело об ограблении Патриаршей ризницы в Кремле в январе 1918 года. Тогда налетчики под носом у большевистской охраны утащили из церковных помещений в Кремле множество православных ценностей и украшений. Советская власть с самого начала расследования этого налета совместными усилиями ЧК и милицейского угрозыска начала громогласно утверждать, что за ограблением стоят белогвардейцы-монархисты. Через пару месяцев выяснилось, что налет на ризницу совершила чисто уголовная банда налетчиков братьев Полежаевых. Причем главную роль в раскрытии этого преступления и аресте бандитов Полежаевых сыграли не чекисты, а привлеченный к поискам как своеобразный военспец от сыска сотрудник царской сыскной полиции Свитков, затем работавший в советском угрозыске знаменитого МУРа. Братьев с их подельниками арестовали, часть ценностей из Патриаршей ризницы изъяли в их тайнике под Саратовом, остальное затем находили по частям по российским провинциям, многое же совсем пропало. При этом один из братьев подозрительно быстро повесился в своей камере, а второй почему-то на суде за такое «ограбление века» отделался всего-то двумя годами тюрьмы, которые уже отбыл в предварительном заключении, так что фактически был помилован советским судом. Именно он дал показания, что ограбление уголовникам заказывали российские анархисты, собиравшиеся употребить ценности ненавидимой ими православной церкви для вооружения своей «Черной гвардии» и свержения власти Ленина. Показаний обычных безыдейных уркаганов было достаточно для дальнейших обвинений анархистов и оправдания расправы ЧК с ними весной 1918 года, про версию о белых монархистах быстро забыли.
ЧК тогда умышленно смешивала анархистов с обычными уголовными бандами, чтобы сразу оправдать свои жесткие действия против бывших союзников ленинской партии в борьбе с царизмом. Уже в мае 1918 года в газетах опубликован декрет ВЧК «О борьбе с бандитизмом», где операции по разгрому анархистов перемешаны с отчетами о ликвидации настоящих банд. Этим декрет оправдывал первые массовые облавы ВЧК в целых районах Москвы, которые оцепляли даже с применением броневиков и при поддержке частей красных войск, как это происходило в большой облаве в мае 1918 года на Масловке. Тогда же демонстративно печатают первые сообщения о расстрелах по постановлениям ВЧК, так называемых «административных расстрелах» без судебного приговора, пока еще в индивидуальном порядке – до объявления с сентября 1918 года массового «красного террора». Так в июне 1918 года советские газеты публикуют сообщение коллегии ВЧК о расстреле за заговорщицкую деятельность бывших гвардейских офицеров – двух братьев Спиридович.
Расправа в июле 1918 года с партией левых эсеров была особенно циничной. И потому, что под «карающий меч революции» попали самые искренние и одержимые в прошлом союзники в борьбе с царским режимом, до последнего поддерживавшие большевиков и после октября